отправлено: 25.05.10 10:00. заголовок: Наши рассказы.

Если вы хотите поделиться рассказами и историями по ТЛК, то вы зашли куда надо.
В этой теме можно выкладывать не придуманные вами истории и рассказы. Которых нет на этом форуме и в общем на всём сайте, для того чтоб поделиться с другими участниками форума и случайными посетителями и таким образом расширить библиотеку.

 отправлено: 25.05.10 10:12. заголовок: Вот одна из версий д..

Вот одна из версий двух братьев.

Думаю понравиться тем кто не читал.

Пролог
В краю оранжевой земли,
В широком Жизни Круге
Любовь и ненависть живут,
Не зная, друг о друге.

Никто нос к носу не столкнет
Две разные натуры,
Но разве можно угадать
Превратности Фортуны?

Ведь даже небо и земля
Живут уж долго рядом,
А в жаркой Кении с войной
Живут два кровных брата.

Их глупым ссорам нет числа —
Уж очень сложны нравы.
Не стоит их винить во вражде —
Ведь оба брата правы.

Один из них — наследный принц,
Другому трон не светит.
Но тот, кто властью награжден,
Ему за все ответит…

…В краю оранжевой земли,
В большой Стране животных
Любовь и ненависть живут
В лице двух братьев кровных.

***
— Muffy, отдай!
— Ха! Как бы ни так! Сам возьми, если это тебе так нужно!
— Mufasa, ну отдай! Ну же!
— Мальчики, прекратите шум,— устало вздохнув, сказала Shaidi. — Маффи, отдай Taka его игрушку.
Старший брат громко фыркнул и бросил на пол пещеры мяч, сшитый из кожи антилопы.
— Вот так-то лучше,— спокойно произнес Ahadi, хватая бежавшую мимо мышь.
— Ахади, чему ты учишь детей,— возмутилась королева, наблюдая за тем, как супруг играет с грызуном, перебирая когтями. — Немедленно отпусти мышь… или ешь ее как-нибудь побыстрей.
— Шаиди, ты как всегда преувеличиваешь,— лениво протянул лев. — Наши мальчики уже достаточно разумны для того, чтобы не учиться от меня всяким глупостям.
Вдруг послышался шум птичьих крыльев. В пещеру влетел Zazu — молодой тукан, работавший у короля мажордомом.
— Милорд, мне только что сообщили, что на окраине земель Прайда обнаружены гиены!
— Господи, почему они появляются всегда так не вовремя,— проворчал Ахади, печально посмотрев вслед убегавшей мыши. — Okay, Зазу, иду…
Король вышел из пещеры. Шаиди сказала:
— Мальчики, вам пора умываться.
— О, нет! — хором воскликнули братья.
— Мамочка, а может, попозже? — с обезоруживающей улыбкой осведомился Муфаса.
— Никаких «попозже»,— серьезно ответила мать. — Вы и так только и делаете, что пытаетесь увильнуть от умывания. И это особы королевской крови! Немедленно мыться.
С этими словами львица подтянула к себе старшего сына и принялась его вылизывать. Така боком двинулся к выходу из пещеры.
— Така, куда это ты? — осведомилась Шаиди, выплюнув клок шерсти. — Там уже темнеет.
— Да я так,— кашлянув, ответил львенок. — Прогуляюсь… быстренько.
— Не советую, Така,— сказал Ахади, войдя в пещеру. — Я еле прогнал этих слюнявых мерзавцев с нашей территории.
Така вздрогнул. Он ужасно боялся гиен.
— Раз уж ты все равно никуда не идешь, тебе не мешает умыться,— заявила королева, бесцеремонно хватая юного принца за шкирку.
— Ура,— мрачно произнес Муфаса, освободившись из объятий матери. — Наконец-то братишка попался.
В углу пещеры громко фыркнула Saffy, дочь Msasi, предводительницы охотничьего отряда. Муфаса подмигнул маленькой львице и спросил у отца:
— Пап, а почему гиены не хотели уходить с Pride Lands?
— Черт их знает, этих гиен,— бросил король. — Пытались мне что-то втирать про отсутствие пищи на их землях.… Ха, да у них дичи больше, чем у нас! Просто им лень самим охотиться, вот и побираются на Землях Прайда.
Шаиди отпустила Таку и сказала:
— Мальчики, теперь вам пора ложиться спать.
— Ну, м-а-а-м! — хором воскликнули Така и Маффи. — Еще немножечко!
— Ну, хорошо, хорошо,— смягчилась мать. — Но через полчаса — спать!
Львята радостно взвизгнули. Неожиданно Муфаса бросился на Таку и сбил его с ног. Младший брат не остался в долгу и укусил его за нос. Маффи издал возмущенный вопль и принялся мутузить брата с удвоенной силой. Наконец схватка прекратилась, и Sassy, кузина львят, провозгласила из дальнего угла пещеры:
— С минимальным перевесом победил Муфаса!
— Еще чего! — воскликнул младший брат и набросился на Муфасу вновь.
Львицы захихикали. Неожиданно Маффи неловко плюхнулся на обе лопатки. Така издал воинственный клич. Ахади, сдерживая смех, произнес:
— Миледи, давайте поаплодируем великому бойцу!
— Мне показалось, что полчаса уже прошло,— отсмеявшись, заметила Шаиди.
— Шаиди, ну что ты, в самом деле,— зевнул король. — Пускай побегают, порезвятся… Они ведь еще только дети…
— Ты всегда умеешь меня убедить, Ахади,— нежно мурлыкнула львица. — Безобразие, конечно.… Но разве я могу отказать?
Тем временем Така и Маффи вновь затеяли возню. На сей раз, к ним присоединились Mabari и Nufu — львята одного с Муфасой возраста. Львицы расступились — уж очень масштабными были развлечения львят. Взглянув на взъерошенных детенышей, Шаиди твердо произнесла:
— Мальчики, ложитесь спать немедленно!
Поймав на себе укоризненный взгляд супруга, она шепнула:
— Ты же знаешь, Ахади, что им завтра придется рано вставать!
На сей раз львята повиновались. Все улеглись. Заметно потемнело. Обитатели Семейной Скалы погрузились в сон.

***
Ахади действительно поднял братьев рано утром. Почувствовав легкий толчок отцовской лапы, Муфаса застонал и повернулся на другой бок. Така как-то странно всхлипнул и потряс лапкой.
— Эй, лежебоки, пора вставать! — прикрикнул король.
— Ну, па-а-ап! — зевнул Маффи. — Ведь рано же! Нам еще спать и спать!
— Тот, кто отлеживает бока до полудня, не может надеяться на благословение Aiheu,— заметил отец, щекоча Таке подушечки лап.
— Ай-яй-яй! — взвизгнул младший брат, освобождая заднюю лапу. — Пап, а зачем нам вставать так рано?
— Быстро поднимайтесь и идите за мной,— скомандовал Ахади. — Тогда узнаете.
Львята покорно поднялись и вышли из пещеры вслед за отцом. Ахади поднялся на самый высокий шпиль Семейной Скалы и пригласил братьев сесть рядом с ним. Когда все устроились, король звучно произнес:
— Посмотрите вниз, дети мои, оглянитесь. Что вы видите отсюда?
Маффи присвистнул.
С этого места открывался великолепный вид на саванну. Солнце освещало обширные земли, заросшие густой зеленой травой. Возле водопоя паслось стадо серых гну. На Западных пустошах семья гепардов пыталась загнать детеныша газели. Неподалеку от Южного Буша бегали наперегонки страусы.
— Так что же вы видите? — с улыбкой переспросил Ахади.
— Земли Прайда,— хором ответили братья.
— Совершенно верно. Итак, все, что живет, растет, движется и умирает в этих землях, является частью великого Круга…
— …Круга Жизни,— снова хором протянули львята, закатив глаза. Этот закон был им хорошо знаком.
— Не перебивайте меня,— сурово произнес отец. — Итак, каждое живое существо является частью великого Круга Жизни. Все в Круговороте взаимосвязано — каждое движение, каждый вздох, каждый звук… И, конечно, очень важную роль играет равновесие, поддержание баланса этого Круга. Каждый житель Земель Прайда обязан поддерживать это равновесие. Но в основном это — привилегия короля. Когда-то меня не станет, и один из вас должен будет занять мое место.
— А кто именно займет это место? — вкрадчиво поинтересовался Така.
Муфаса недоверчиво покосился на брата.
— Я еще не знаю этого,— ответил Ахади, устремив взгляд в саванну. — Но у каждого из вас есть шанс, и каждый из вас должен готовиться к исполнению сложных обязанностей императора. Вы обещаете мне это?
— Обещаем, папа,— нестройным хором ответили братья.
— Славно.
— Пап, а что находится там, куда падает тень? — спросил Маффи.
— Там… — Ахади замялся. — Неважно. Но я вас предупреждаю — это очень опасное место, и вам ни в коем случае нельзя туда ходить! Обещайте мне, что вы никогда не станете делать этого!
— Обещаем, папа,— снова протянули Така и Маффи.
— Ну, вот и хорошо. А теперь я намерен показать вам Земли Прайда. Пойдемте,— весело подмигнув, отец спрыгнул на крутую лестницу, ведшую к нижнему ярусу Скалы. Львята поспешили за ним.
Саванна на деле оказалась еще более шумной и кипящей. В траве беспрестанно стрекотали кузнечики, сновали суслики и тушканчики. Однажды рядом со львами пронеслись два молодых джейрана. Ахади вел сыновей по владениям и рассказывал старинные легенды, связанные с тем или иным местом. Когда львы дошли до небольшого заросшего травой пятачка, который в прайде называли Зеленым озером, король остановился и произнес:
— Послушайте, дети мои. Я хочу рассказать вам историю, которую мне, как будущему королю, когда-то рассказал мой отец. Это старинная легенда, которую наш род передавал из уст в уста, из поколения в поколение.
— Ну, так рассказывай же, па! — одновременно возопили Така и Маффи.
— Рассказываю,— вздохнул отец.
…Много лет назад в Великой саванне жили львы-одиночки — лев и львица. Льва звали Nokoru, а львицу — Ima. Однажды Нокору и Има встретились на охоте, помогли друг другу найти добычу и… полюбили друг друга. Взаимопомощь нередко дает зачаток глубоким чувствам.… Итак, двое одиночек стали жить и охотиться вместе. Вскоре у них появились сыновья-близнецы. Родители назвали их Kubwa и Mogo. Братья росли быстро, уже через несколько лет они стали взрослыми сильными львами и друзьями не разлей вода. Но их братской любви и дружбе пришел конец, когда в их края пришла прекрасная юная львица по имени Murua.
Маруа была самой красивой львицей на свете. У нее были чудесные зеленые глаза, а шкура ее была золотистой, как трава в саванне. Неудивительно, что оба брата полюбили ее без памяти. Но братьев было двое, а Маруа была только одна.… В конце концов, братья так рассорились, что решили устроить турнир, который должен был решить, кому из них достанется Маруа.
Для битвы они выбрали небольшую полянку, на месте которой сейчас находится Зеленое озеро. Маруа молча, наблюдала за поединком. Братья дрались долго, ведь их силы были почти равны. Неожиданно, когда Мого в очередной раз отскочил от Кубва, чтобы напасть вновь, между братьями появился огромный лев с ярко-синими глазами и белой гривой. Это был великий, Эйхью…. Отец мира строго посмотрел на братьев и произнес: «Время пришло». Львы увидели ослепительную вспышку, а когда она исчезла, на Зеленом озере не было ни Эйхью, ни Маруа. Потеряв возлюбленную, Кубва и Мого вновь сдружились и помогли друг другу пережить горечь этой потери. А ту полянку, на которой боролись братья, с тех пор все обходили стороной. Но когда кому-то нужна поддержка, он первым делом отправляется на Зеленое озеро. Говорят, что сам Эйхью спускается с небес и помогает избавиться от душевной боли.
— Такая вот история со счастливым концом,— вздохнув, закончил Ахади.
— Почему же счастливым,— возразил Муфаса. — Ведь Маруа исчезла, а братья любили ее!
— Но это помогло им понять, как важна поддержка и уважение,— ответил король.
— Маффи, надеюсь, мы с тобой никогда не станем ссориться из-за девчонок? — задумчиво спросил Така.
— Не бойся, братишка,— усмехнулся старший брат. — Уж в нашем-то Прайде девчонок явно больше, чем в саванне во времена Мого и Кубва. Да и глупо это — не стоят девчонки того, чтобы из-за них ссориться.
— Это не совсем так, Муфаса,— уклончиво произнес отец. — Я не могу объяснить вам этого, но когда-нибудь вы это поймете сами. Ну да ладно, это все неважно. Пойдемте домой, нас наверняка уже ждут.

***
У входа в пещеру Ахади и братьев встретил Braha — младший брат Ахади. Взглянув на грязные лапы Таки и Маффи, он одобрительно хмыкнул и спросил:
— Показывал им саванну?
Король, молча, кивнул.
— Что ж, я думаю, что им это полезно,— сказал Браха, входя в пещеру. — Кстати, Assy, если ты хочешь успеть к нашему и без того позднему завтраку, вам следует поторопиться.
— Мы постараемся,— усмехнулся Ахади. — Браха, ради бога, не называй меня так. Ты же знаешь, что я терпеть не могу это прозвище. Эсси, господи… девчоночья кличка!
— Как скажете, мсье Ахади,— брат короля сделал шутовской поклон.
— Большое спасибо, Браха.
В пещере царила привычная утренняя суматоха. Львята затевали беззлобные потасовки, львицы пытались их усмирить. Не успел Маффи войти, как Mwenzi, сын Браха, сбил его с ног.
— Эй, Мвензи, имей совесть! — возмущенно завопил Муфаса, укладывая кузена на обе лопатки. — Больно ведь!
— Иэхх, по тебе заметно,— простонал Мвензи, потирая бока.
— А ну, получай за Муфасу! — взвизгнул Така, хватаясь зубами за хвост львенка.
— Эй, это нечестно,— возмутился Мвензи, поворачиваясь к младшему брату. — Нападать с тыла запрещается!
Не успел никто и глазом моргнуть, как трое львят затеяли шумную драку. Впрочем, схватка прекратилась столь же неожиданно, как и началась. Shaidi и Shimei (мать Мвензи) подбежали к «бойцам» и хором крикнули:
— Немедленно прекратите драку!
Желтый клубок мигом распутался и превратился в трёх взлохмаченных львят.
— Идите есть,— сурово произнесла королева.
В её взгляде отразилось явное недовольство.
— Идем, мамочка,— съежившись, пробормотал Така.
Наступило временное затишье, львы принялись за еду. Как обычно, первым взял свою, львиную, долю мяса Ахади. Затем наступила очередь Браха и львят, после последними были львицы, подошедшие к туше.
Наевшись, львицы и детеныши стали расходиться. Ахади зевнул и отправился на боковую. Браха незаметно выскользнул из пещеры. Муфаса и Така долго о чем-то шептались, а затем подошли к Шере и хором спросили:
— Ма-а-а-м, а можно нам пойти погулять?
— Можно, только не опоздайте к обеду! — ответила мать, а затем крикнула вслед убегавшим львятам:
— И возьмите с собой девочек!
— О нет, только не девчонки! — хором прошептали братья.

***

Четверо львят быстро шли по саванне. Юные львицы, казалось, совсем не замечали вытянутых морд Таки и Муфасы. Пропустив мимо ушей, очередной беглый вопрос Сасси, Маффи шепнул брату на ухо:
— Делаем вид, что все хорошо, а потом отвлекаем их и уходим по-быстрому.
— ОК,— откликнулся Така.
— Муфаса, ты что, не расслышал вопроса? — вновь спросила Sarabi.
— Наверное, не расслышал,— недружелюбно ответил старший брат. — Видимо, кто-то слишком громко болтает.
— Больше такта, Муфаса,— огрызнулась Sarafina. — Тебя что, манерам не учили?
— Манерам-то меня учили, но это не помешает мне поколотить одну глупую девчонку!
— Что-о-о? Ах, глупую.… Ну, получай!
Львица набросилась на Маффи. Тот предпринял несколько попыток вырваться, но вскоре Саффи взяла верх. Лежа на спине, Муфаса пробормотал:
— Саффи, отпусти.… Хватит уже!
— То-то же! — победно произнесла девочка.
— Вы все? — осведомилась Сасси. — Лично мне уже надоело тут стоять. Это только моя глупая младшая сестрица способна созерцать ваши глупые драки круглые сутки. Кали, видите ли, готовится к тому, чтобы стать прекрасной дамой для двух львов.… Только и верит, что в эти глупые сказочки, а как дело до настоящих приключений — в кусты. Вы закончили со своими ссорами или нет?
— Всё, всё,— сердито буркнул Муфаса.
Львята вновь двинулись в путь. Через несколько минут Маффи шепнул:
— Пора приступать!
— Приступать к чему? — не понял младший брат. Однако Муфаса уже не услышал и сладким голосом произнес:
— Сасси, Саффи, посмотрите, какая там птичка!
— Но там же нет никакой пти… — начал было Така, но тут старший брат незаметно наступил ему на лапу. Така мгновенно понял и попытался подыграть:
— А нет, верно, есть… Милая птичка, не так ли, девочки?
— Но я не вижу никакой птички! — возмутилась Сараби.
— Вон же она, смотрите внимательней! — воскликнул Маффи и тихо сказал брату:
— Бежим!
Братья пустились наутек. Услышав шум, львицы обернулись, но Таку и Муфасу уже не увидели.
— Уф.… Насколько же приятнее идти, когда никто не трещит над ухом! — заметил Така через несколько минут безмолвия.
— В точку, братишка! — усмехнулся Муфаса.
Еще довольно долго львята шли молча. Неожиданно Муфаса заметил, что солнце практически скрылось за низкими тучами. Похолодало.
— Нам бы домой пойти,— робко предложил Така.
— А девчонки? Что с ними будет?
Несколько минут львята стояли в молчании. Наконец Муфаса сказал:
— Значит, так. Пойдем вперед и будем каждые пять,… нет, десять минут поворачивать налево. В конце концов, где-нибудь, да и встретим этих девчонок.
— Хорошо.

***
Еще долгое время братья шли, молча, сворачивая налево каждые десять минут, как предложил Муфаса. Единственное, что не давало Таке покоя — сырость. Наконец младший брат не выдержал и спросил:
— Маффи, почему здесь так сыро?
— Это просто очень низкие тучи,— «на автомате» ответил Муфаса и вдруг спохватился:
— Эй, а ведь тучи не могут быть такими низкими! Это… это просто туман, Така! Бинго!
— Верно, туман,— вздохнул львенок.
За разговором братья не заметили, как забрели в какое-то темное и неуютное место. Земля под их лапами была усеяна костьми. Львята в испуге обернулись. Их взору предстал огромный слоновий череп.
— Это слоновье кладбище, Така,— восхищенно произнес Муфаса. — Настоящее слоновье кладбище! Мы немедленно идем туда, Така! — старший брат тронулся с места.
— Но… — попытался возразить младший брат.
— Никаких но! Там, должно быть, очень интересно!
— И очень опасно,— пробормотал Така, но раззадорившийся Маффи пропустил его слова мимо ушей.
Туман сгущался. Чем дальше братья забирались в Слоновье кладбище, тем больше вокруг становилось костей и черепов. Кричали грифы. Неожиданно Муфаса остановился и вытянул шею, словно пытаясь что-то услышать.
— Ты слышишь? — спросил он у младшего брата.
— Это девчонки,— с ужасом произнес Така. — Они зовут на помощь…
— С ними что-то случилось! — хором завопили львята и со всех лап помчались на помощь.
Долго бежать им не пришлось — девочки стояли с другой стороны большого черепа, за которым остановились братья.
— С вами… с вами что-то случилось? — спросил, запыхавшись Маффи. — Вы кого-то видели?
— Нет,— ответила Сасси, стыдливо прижав уши. — Просто, когда вы убежали, стало очень страшно…
— Нам тоже,— буркнул Така.
— Ладно, пойдемте отсюда,— произнес Муфаса.
— И куда это вы собираетесь идти, ребятки?
Львята резко повернулись. Большая пятнистая гиена скалила зубы в гримасе, которая казалась ей ухмылкой. За ее спиной стояли три таких же крепких пса.
— Мы собираемся идти домой… — пропищала Саффи.
— Домой… — гиена с улыбкой оглянулась на своих секьюрити. — Слышите, ребята, детки хотят домой.… Знаете, детки,— на сей раз, она обращалась к львятам. — Мы ведь не часто отпускаем домой… просто так.
— Но.… Ведь нас вы отпустите? — дрожащим голосом спросила Сараби.
— Мы не делаем исключений, детки…
— Но…
— Молчать! Ребята, держать их!
— Ребята, бежим! — эта реплика принадлежала Муфасе. Долго уговаривать львят не пришлось — они очертя голову бросились бежать. Неожиданно путь им преградил крутой склон. Из-за спины — младший брат бегал немного быстрее — Така услышал вопль Маффи:
— Прыгайте и прикрывайте голову!
Така не преминул последовать совету, и не зря: весь склон покрывали колючие кусты. Впрочем, полет продолжался недолго, и вскоре львята стояли на земле. К несчастью, гиены от них не отстали.… Издевательски медленно подбираясь к львятам, атаманша проговорила:
— Прощайте, ребятки…
— РРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРРААААААААХХХ!
«Это конец»,— зажмурившись, подумал Така. Открыв глаза, львенок убедился, что его мысли не оправдались. С грозным рыканьем на гиен набросился Ахади.
С большим удовольствием львенок отметил, что гиен прибытие льва напугало даже больше, чем его самого. Пятнистые разбойники, точно маленькие щенята, верещали и жались к куче костей.
— Если вы еще хоть раз покуситесь на членов моей семьи… — грозно прорычал Ахади.
— Что вы, ваше величество…
— Как вы могли подумать, что мы…
— На этот раз я не стану вас наказывать. — Неожиданно спокойным голосом произнес лев.
Псы одним прыжком преодолели барьер из костей и скрылись из виду. Король развернулся к львятам. Его глаза были такими сухими и строгими, что Така невольно поежился.
— Домой. — Сурово бросил Ахади.
Львята поплелись за отцом. Безусловно, такое настроение короля не предвещало ничего хорошего.

***
— Зазу, отведи девочек домой. А вы,— Ахади смерил братьев грозным взглядом. — А вы останьтесь.
Зазу печально вздохнул, покачал головой и позвал девочек за собой. Така прижал уши.
— Сейчас начнется,— шепнул Муфаса.
Младший брат кивнул. Впрочем, на сей раз, было не до смеха.
— О чем вы думали, когда убегали на это кладбище? — грянул Король Лев.
— Мы… — заикнулся было Маффи.
— Вы подвергли риску не только себя, но и девочек!
— Бедные,— едва слышно пробубнил старший брат.
— Вы бросили их на произвол судьбы! Мало ли что могло случиться с ними! Хорошо хоть, что у вас хватило ума пойти на их поиски, иначе их бы уже разорвали гиены…
Така вздрогнул. Маффи вновь презрительно фыркнул.
— Я надеюсь, что вы поняли опрометчивость вашего поступка,— тихо произнес король лев.
— Да, папа,— хором протянули братья.
Лев на мгновение застыл, в упор смотря на львят. Неожиданно он тряхнул красно-коричневой гривой, прыгнул в сторону львят и тут же отскочил.
— А ну-ка, догоните меня,— смеясь, воскликнул он.
Братья последовали совету — через несколько секунд Ахади лежал на траве, а Маффи и Така торжественно восседали на его могучей спине.
Неожиданно лев поднял, насколько ему позволяла его неудобная поза, голову и произнес:
— Время пришло…
— Ты о чем, па? — Муфаса аккуратно спустился с отцовской спины.
— Мальчики, нам пора поговорить.… Поговорить начистоту.
— А… О чем ты хотел поговорить с нами, папа? — Спросил Така.
— Муфаса, Така, вы уже достаточно взрослые для подобного разговора. Сегодня я понял это. Вы поступили опрометчиво, но находчивость в какой-то мере помогла вам спастись. Вы с достоинством выдержали это испытание.
— Испытание? — хором воскликнули братья.
— Да, испытание,— улыбнулся лев. — Через это приключение проходили все будущие короли.… И не только короли. Я тоже когда-то из любопытства забрался на Слоновье кладбище, правда, я был немного младше.… Но здесь нужно отдать должное Таке — его осторожность и бдительность не позволила вам добраться до кладбища раньше, чем я вам о нем… намекнул.
— То есть.… То есть ты специально сказал нам, чтобы мы никогда не ходили туда, куда падает тень? — Не в силах поверить своим ушам, пробормотал Муфаса. — И ты наблюдал за нами, когда мы шли туда?
— Да,— кивнул отец.
— И ты ничего не сделал, когда к нам подобрались гиены?!
— Я хотел, чтобы вы нашли выход сами — в этом и была вся соль экзамена.
— И мы справились с этой задачей, да, па? — Подпрыгнув от возбуждения, воскликнул Така.
— Да.
— Это ясно. А о чем ты хотел поговорить с нами, папа? — Муфаса повторил вопрос, заданный Такой.
— Мальчики,— тихо проговорил Ахади, устремив взгляд в усыпанное звездами небо (только сейчас Така заметил, что уже сильно стемнело). — Вы уже знаете, что одному из вас предстоит стать королем. Повторюсь, что вы оба годны для этой тяжелой обязанности, но править Страной животных может только один.… Но вот что я скажу вам: на кого бы из вас ни пал мой выбор, вы должны всегда и во всем быть едины. Только единство поможет вам сделать саванну такой, какой она была во времена великого Эйхью. Только любовь и братство смогут стать опорой для надежной власти. Вы — не первые братья в истории саванны, до вас случалось, что королю приходилось выбирать, кого из сыновей сделать своим преемником. Выбирали всегда по-разному, но всегда одинаковые беды случались, если братья начинали борьбу за престол. Еще хуже бывало, когда тот, кому не досталась корона, отрекался от семьи и шел войной на свой собственный прайд. Бесконечная вражда родных сердец шаг за шагом разрушала саванну, но мой отец — Mohatu the Great — смог вернуть былое равновесие Кругу Жизни. Я делаю все возможное, чтобы сохранить наследие моего отца, а ваша задача — сохранить то, что оставлю за собой я. Перед вами стоит сложная задача — ведь часто бывает, что an only mistake, единственная ошибка, может привести к краху того, что воссоздавалось десятилетиями. Никогда не позволяйте себе ее совершить.
Не думайте, что я полностью перекладываю ответственность за жизнь саванны на ваши плечи. Если вам будет нужна помощь, вы всегда сможете обратиться к великим королям прошлого, которые смотрят на нас с небес. Когда-нибудь и я окажусь среди них. Ну а пока я с вами, помните мои слова. Помните, кто вы и в чем ваша задача. Remember, who you are…

***
— Така, вот ты как думаешь, это правда?
— Что? — Только начавший засыпать львенок повернулся к брату.
— Ну.… То, что папа нам говорил про королей прошлого? Правда, это, что они смотрят на нас с небес?
— Не знаю,— Така задумался. — По-моему, это не так уж и важно. Мня, другое интересует, кого из нас отец выберет?
— А какая разница? — пожал плечами Муфаса. — Мне это безразлично. По мне так лучше бы ты стал королем. У тебя язык подвешен, и приключений ты не ищешь.
— Ты так думаешь?
— Не знаю.… Это как отец решит. Пока он волен выбирать.
— Да…
— Слушай, давай спать, а? — Произнес Маффи таким тоном, точно именно Таке пришло в голову разбудить его посреди ночи.
— Давай,— безропотно согласился младший брат. Ответа не последовало — Маффи уже храпел.

***
Kali всегда казалась Таке необыкновенной. Не то дело было в ее тихом хрипловатом голосе, не то в темно-карих — почти черных — глазах,— Така сказать не мог. Но, несомненно, в ней было нечто, что заставляло Таку при звуках ее голоса прятаться за спину старшего брата. Вот и сегодня утром, едва юная львица открыла глаза, львенок прошептал Муфасе на ухо:
— Сматываемся отсюда!
— Слушай, братишка,— Маффи сощурился — солнце сегодня было очень ярким. — Что с тобой такое? Ты прямо сам не свой стал в последнее время. Никак милашка Кали тому виной?
Така поднял глаза на брата. За последнее время Муфаса сильно подрос, на его макушке уже начал расти хохолок, отдаленно напоминающий гриву. Така же пока не очень торопился расти, и ему постоянно приходилось смотреть на брата снизу вверх. Но у львенка было одно неоспоримое преимущество: острый язык.
— Похоже, что да,— ответил он после недолгого раздумья.

— Хм.… Ну, желаю тебе удачи и всего такого.… Слушай, убери с морды кислую мину и пойдем прогуляться! Погода просто великолепная!
— Хорошо, пойдем…
— Мальчики, вы куда? — спросила Шаиди, выйдя из пещеры.
— Мам, мы с Такой прогуляемся немножко!
— Хорошо. Только постарайтесь вернуться пораньше, Мсаси уже пошла на охоту со своим отрядом, так что скоро будет завтрак.
— Хорошо, мам,— отозвался Така.
Солнце пригревало все сильней. Така чувствовал, как раскаленная почва обжигает подушечки его лап. Муфасе же все, казалось, было нипочем — он шел такими размашистыми шагами, что Така едва поспевал за ним, и болтал без умолку.
Младший брат практически не слушал его, но одна фраза заставила львенка вернуться к действительности:
— Така, а тебе не кажется, что Кали на тебя тоже запала?
— Что? — от неожиданности Така даже вздрогнул.
— То самое. Похоже, Лесс ты тоже нравишься, и весьма порядочно…
— Почему ты так считаешь?
— Да чего ж тут считать,— усмехнулся Муфаса. — Она с тебя глаз не сводит. И бегает за тобой всюду.
— Да ну,— засомневался львенок.
— Ты вечно убегаешь от нее, потому и не замечаешь ничего…
— И что же мне делать? — львенок невольно поморщился: земля обжигала лапы все сильней.
— Не парься, братишка: просто подойди и поговори с ней. Прямо сегодня.
— Поговорить?
— Да не волнуйся ты так! — Кажется, терпению старшего брата приходил конец. — Така, эта девчонка души в тебе не чает, она будет слушать твои признания хоть двое суток кряду!
— Ну, если ты так считаешь…
— К тому же, ты у нас еще и красавчик,— произнес Муфаса уже более спокойным тоном.
— С чего ты взял?
— Да все девчонки Прайда только об этом и говорят. Со всех сторон слышишь: «Така то, Така это…» Уже в ушах звенит.
На эту реплику младший брат предпочел промолчать.
— Это кто же здесь красавчик? — произнес смутно знакомый сиплый женский голос. — Неужто вот эта облезлая бурая крыса?
— Не смей оскорблять моего брата, ты… — Муфаса неожиданно запнулся на полуслове.
Така обернулся. За спиной стояла та самая гиена, которая натравила на них своих псов тогда, на Слоновьем кладбище! Так же, как и тогда, с ней были ее верные спутники — три молодых здоровых пса.
— Никто никогда не смел, перечить мне, как бы я его не оскорбляла! — гиена повысила голос. — Мальчики, разберитесь с этими львами!
— Вы не посмеете,— тихо, но внятно проговорил Така.
— Что-о? — изумилась гиена. — Это еще почему?
— Именем своего отца Ahadi the Clever говорю вам: вы не посмеете тронуть нас, пока мы находимся на территории Прайда!
— Этим землям еще недолго оставаться территорией Прайда, малыш,— вздохнула гиена. — Скоро, очень скоро Ахади поймет, что мы — нечто большее, чем просто тупые пожиратели падали. Ребятки, расправьтесь с ними, да побыстрее — я голодна.
Без сомнения, молодые псы были великолепными бойцами. Едва услышав приказ своей предводительницы, они бросились его выполнять. Така еще не успел сообразить, что произошло, а на его плече уже сомкнулись мощные челюсти гиены. Муфаса буквально стряхнул с себя двух повисших на нем псов и бросился на подмогу брату. Львенок вырвался из мертвой хватки падальщика, прополз под брюхом другого пятнистого бойца и… нос к носу столкнулся с атаманшей. Гиена без единого слова бросилась на него. Львенок почувствовал, что у него не осталось сил, чтобы сопротивляться. «Кажется, я умираю»,— подумал Така, закрывая глаза. «Странно, а это совсем не больно…»

***
Така очнулся уже в семейной пещере. Увидев, что львенок приоткрыл глаза, Шаиди бросилась к нему.
— Така, милый мой мальчик! Тебе лучше?
— Уже да,— Така попытался встать, но мать слегка толкнула его, предлагая лечь на место.
— Тебе лучше полежать, ты еще слаб. Кстати, Mng’ongo принес снадобье — специально для тебя…
— Мнг’гонго?!
Таке не приходилось встречаться с этим старым бабуином-жрецом, но он был свидетелем самых невероятных слухов об этом старом отшельнике. О Мнг’онго говорили, что он жил в саванне еще во времена Kwanza — первого короля. Некоторые считали, что бабуин — старый друг Эйхью и его помощник в создании мира. Одно лишь Така знал точно: каждый раз, когда у короля рождался наследник, жрец показывал его всей саванне с утеса Семейной скалы, совершив перед этим особый обряд.
Львенок поднял голову, чтобы получше рассмотреть необыкновенную обезьяну. Его разочарованию не было предела — великий жрец Мнг’онго оказался самым обыкновенным бабуином с сумасшедшими глазами. Единственной примечательной вещью в его облике была длинная крепкая палка, к концу которой была привязана гроздь священных фиников. Така хотел было отвернуться, но неожиданный возглас обезьяны заставил его вздрогнуть.
— Твоя мать, права, юный Така! Тебе нужно принять это снадобье, тогда ты спокойно проспишь ночь и утром проснешься абсолютно здоровым.
— Всю ночь? А сейчас что, уже вечер?!
— Да, братишка,— только сейчас Така заметил Муфасу, сидевшего рядом с ним. — Гиены, ей-богу, отлично дерутся. Мне удалось выбраться из их лап только к десяти часам утра. Потом дотащил тебя до скалы — ты был уже без сознания — и слег сам. Я очнулся совсем недавно, тоже долго пролежал…
— Хорош я… — смущенно проговорил львенок. — Брякнулся в обморок на второй минуте драки…
— Не вини себя, Така,— Ахади, как выяснилось, тоже был рядом. — Что ты, совсем юный лев, мог сделать против взрослой гиены? Ты пытался договориться с ними — и это очень благородно. Но, увы, похоже, что у гиен другие планы…
— Она говорила, что скоро ты узнаешь, что гиены не так просты, как тебе кажется.… И что-то еще типа этого… — Така вновь попытался встать, но резкий приступ пульсирующей боли в виске заставил его лечь обратно.
— Правда? — Ахади задумался. — Я опасался этого в последнее время.… Но мне казалось, что они отказались от этой затеи.… Кажется, я ошибался.
— О чем ты, милый? — с тревогой спросила Шаиди.
— Похоже, гиены готовят переворот. Они и раньше посягали на наши земли, но нападать на детенышей…
Мнг’онго покачал головой.
— Ахади, королевство в опасности. Сегодня у гиен гораздо более мощное войско, нежели одиннадцать лет назад, во времена короля Мохату. Но в то же время сил прайда поубавилось с того времени. Ахади, помнишь ли ты, сколько львов пало в той войне? Askari, брат твоего отца, Ushindi, его дочь, и многие другие — они пали в битве с противником, который был малочислен, но честолюбив и смел. Спаслись немногие — лишь те, кто сбежал с поля боя в страхе, и те, кто был достаточно силен. А найдешь ли ты таких бойцов сегодня, друг?
Така изумился. Похоже, отца с Мнг’онго связывало нечто большее, чем просто знакомство, которое стало традицией. Во всяком случае, высказывание бабуина показалось львенку несколько фривольным. Но Ахади, похоже, не нашел эту тираду оскорбительной. Лев задумчиво тряхнул гривой и произнес:
— Ты прав, Мнг’онго. Это действительно будет нелегкое время.… Но у меня есть свои планы на этот счет,— король выразительно подмигнул обезьяне.
— Что ж, обсудим… — кивнул Мнг’онго. — Но… позже. Сейчас юный Така должен выпить мое снадобье. А ну-ка, сынок, подними голову.
Така послушно приподнялся с мягкой шкуры и несколькими глотками выпил теплую, сладковатую жидкость. Сию же секунду он почувствовал, как приятное тепло разливается по его телу.
Убедившись, что лекарство выпито, Мнг’онго поднялся, попрощался с Муфасой и королевой и вышел из пещеры вместе с Ахади.
— Спи, милый,— прошептала Шаиди, укрывая львенка шкурой антилопы. — Самое худшее позади.
— Я, пожалуй, тоже пойду, посплю,— Така только сейчас заметил, что шкура брата была располосована шрамами, и он был чрезвычайно изможден.
— Доброй ночи, мамочка,— пробормотал львенок, закрывая глаза.
— Доброй ночи, Така…

***
Наутро Така проснулся от того, что яркий солнца луч, коснулся его глаз. В пещере уже никого не было. Львенок вспомнил события вчерашнего дня и ужаснулся. Сегодня это неприятное событие казалось как минимум катастрофой. Впрочем, одно обстоятельство не позволило ему посвятить весь день рассуждениям о катастрофичности происшедшего.
Желтым вихрем в пещеру ворвался Муфаса.
— Доброе утро, братишка! Как ты?
— Спасибо, уже отлично. Зелье обезьяны подействовало.
— В таком случае, предлагаю тебе не терять времени и поговорить с Кали.
— С Кали… — Така почувствовал приступ тошноты. К такому решительному поступку он не был готов.
— Кончай дрожать, братишка,— усмехнулся старший брат. — Или сегодня, или никогда.… Пошли!
Львенок поднялся с камня с обреченным видом.
Кали грелась на солнышке у подножия скалы. Муфаса, по мнению Таки, поступил очень неспортивно — толкнул младшего брата в спину, громко сказал:
— Кали, Така хочет тебе что-то сказать,— и с чувством выполненного долга умчался прочь.
Юная львица устремила на младшего брата внимательный взгляд своих изумительных карих глаз. Львенок сглотнул. Вымолвить хоть слово казалось невыполнимой обязанностью.
— Така, я тебя слушаю.
Львенок собрался с духом.
— Кали, я давно хотел сказать тебе.… Ну, в общем.… Сказать, что ты мне… ну, очень нравишься ты мне,— смущенно проговорил он.
— Это правда, Така? — голос львицы дрогнул.
— Ну… да.
— Така, ты мне тоже очень нравишься, честно. И… ты смелый. Я бы никогда не решилась рассказать о своих чувствах.
— Но рассказала-таки,— улыбнулся Така.
— Да…
Наступило неловкое молчание. Над львенком нависла необходимость что-либо сказать.
— Может, пойдем, прогуляемся? — осторожно предложил он.
— С удовольствием! — Кали подпрыгнула на месте от нетерпения и тут же застыла, как вкопанная.
— Что случилось? — встревожился Така.
— Совсем забыла… — Лесс тряхнула головой. — Така, тебе нельзя уходить со Скалы. Это опасно.
— Это из-за вчерашней драки? — нахмурился львенок. — Но я ведь не трус какой-нибудь, я могу постоять за себя!
— Не в этом дело,— Кали потерлась ухом о голову Таки. — Нам всем запретили уходить. Даже взрослые львицы ходят группами, чтобы гиены не напали.
«Так вот о чем говорили отец и обезьяна»,— подумал львенок.
— Ну,… Мы ведь тоже можем пойти с сопровождением.
— А это идея! — воскликнула львица, бросив на Таку влюбленный взгляд. — Надо взять кого-нибудь постарше, или Зазу.… Пошли отпрашиваться у старших!
Шаиди, увы, эта идея не показалась блестящей.
— Об этом не может быть и речи! — в сотый раз произнесла она. — Ваши отцы устр

 отправлено: 25.05.10 10:20. заголовок: Продолжение *** Та..

Продолжение


***
Така шел по джунглям с открытым ртом. Ничего более удивительного он никогда не видел. Куда ни кинешь взгляд, всюду что-то цвело, росло и распускалось. Юпенди оказалась довольно быстрой рекой с высокими берегами. Узкая лесная тропка извивалась не хуже древесной змеи, берега то и дело переходили в резкие обрывы, а число водопадов только на пути львят перевалило за два десятка.
— Нет, это совершенно невероятно,— пробормотал Муфаса, хмуря брови.
— Ты о чем? — Поинтересовалась Сараби.
— Смотрите — только что был водопад, а теперь река поднимается! Она будто бы течет вверх.
— Ну, Юпенди — это не обычная река,— двусмысленно заметила Лесс.
Как ни крути, это было правдой. Река действительно иной раз, пыхтя, забиралась в гору, чтобы затем с вздохом облегчения упасть каскадом, рассыпая серебристые брызги. В розовато-голубом небе, которое виднелось через заросли, мерцали золотые звезды. В воздухе витал изумительный аромат какого-то тропического цветка. Кали втянула носом воздух и прошептала, прижимаясь к Таке:
— Правда, здесь здорово?
— Да,— неожиданно Така почувствовал, что ощущение страха и стеснения пропало. Прикосновение юной львицы окончательно успокоило его. Теперь для львенка не существовало никаких забот. Больше не было ни гиен, готовящих переворот, ни назойливого королевского слуги, который летел поодаль, ни брата с Сараби, идущих сзади. Они остались вдвоем, Кали и Така. В глазах Кали отражались цветущие джунгли. «На свете нет ничего красивее джунглей поздней весной»,— подумал львенок.
Из этого состояния приятной полудремы его вытянул возглас Сасси:
— Смотрите, птицы!
Две пестрые птахи кружились в странном танце — прямо в воздухе. Во время исполнения особо сложных «па» они издавали тонкий мелодичный свист или же громкий щебет.
— Танцуют,— восхищенно прошептала Кали.
— Эй, да мы здесь не одни! — воскликнул Муфаса.
Заявление было вполне справедливым — джунгли кишели живностью. Мартышки, вереща, играли в салочки на ветвях деревьев. В реке двое огромных гиппопотамов мерились клыками, а «прекрасная дама» с восторгом наблюдала за ними. На небольшом озерце, через которое проходила река, стайка фламинго лакомилась крилем.
— Верно, вы не одни,— резкий хрипловатый голос был Таке, безусловно, знаком. Львенок поднял голову и убедился, что слух его не подвел — на толстой ветке дерева, скаля зубы, сидел Мнг’онго.
— Если ты один, то ты никогда не попадешь на Реку Любви.
— Что здесь делает бабуин? — шепотом спросил Така у брата.
— Не дергайся, братишка,— тихо ответил Маффи. — Эта обезьяна знает свое дело.
Обезьян тем временем спустился с дерева и спустил на реку сомнительной прочности плот, обшитый зелеными листьями.
— Чего вы ждете? Садитесь! — Воскликнул Мнг’онго, заметив недоумение на мордах львят.
Братья пропустили девочек, затем забрались на плот сами. Мнг’онго оттолкнулся от дна своим посохом, и плот отчалил.
— Куда ты собираешься, вести нас, Мнг’онго? — спросила Сасси, которая, по-видимому, тоже была знакома с бабуином.
— Я покажу вам Юпенди,— отозвался старик.
— Но мы уже видели… — заикнулся, было, младший брат.
— Вы видели лишь малую толику этого чудесного явления — Юпенди, и совсем еще не видели настоящей реки.
— А где она, эта настоящая река? — поинтересовалась Лесс.
— Она там, куда приводит вас сердце,— ответил обезьян. — Вы сможете найти ее везде, где бы вы ни были. Единственное условие — попасть на нее смогут только любящие сердца.
— Правда, здорово? — повторила Кали.
Львенок кивнул. Он не слишком хорошо понял, что именно девочка имела в виду.
Тем временем плот стремительно двигался по течению реки. Вокруг то и дело мелькали звериные парочки. Вокруг кружили стаи ярких мотыльков.
— Все-таки классно здесь,— восхищенно проговорил Маффи, крутясь по сторонам. — Верно, братишка?
— Да, здорово,— Така хотел добавить что-то еще, но неожиданно Кали лизнула его в щеку. Львенок вздрогнул. Львица смущенно хихикнула. Така собрал мужество в кулак и лизнул девчонку в ответ. Муфаса одобрительно хмыкнул у брата за спиной.
— Недаром река зовется Юпенди, что означает Река Любви,— заметил Мнг’онго. — Держитесь покрепче, ребятки, впереди водопад.

***
Львята шли, еле передвигая лапы от усталости. Они пробыли на Реке Любви почти пять часов — вполне достаточно, чтобы нагуляться до изнеможения. И проголодаться они успели — плоды тропического дерева были очень вкусны, но сытностью не отличались.
— Я бы сейчас буйвола слопал,— сказал Така под бурный аккомпанемент желудка.
— Ой, ты же с самого утра ничего не ел,— воскликнула Лесс. — А я, глупая, потащила тебя на Юпенди без завтрака…
— Нет, нет, все в порядке,— поспешил успокоить подружку львенок.
— Ребята, вы отлично смотритесь рядом,— заметил Маффи.
— Правда? — поинтересовалась Кали.
— Да,— подтвердила Сараби. — Кстати, не правда ли, символично, что мы, младшая и старшая сестры, гуляем с вами, родными братьями?
— Верно, символично,— Зазу приземлился на тропинку рядом с львятами. — И вот что я могу вам сказать, мои юные друзья — это очень хороший знак. Как приятно наблюдать, что в саванне расцветают две будущих замечательных четы!
— Зазу, тебе-то, что с этого? — поинтересовался Муфаса, аккуратно наступая на хвост тукану.
— Ваша светлость… — Мажордом попытался принять грозный вид. — Ваша светлость, я сообщу об этом Вашему отцу!
— Да ла-адно тебе, Зазу,— лениво протянул Така, приняв «сигнал» от брата. — Ты же не станешь рассказывать папе о такой мелочи, как…
— …Пара перышек, вырванных из хвоста глупой птицы?
— Перья не трогать! — возопил Зазу, вырываясь из лап Маффи и поднимаясь в воздух.
— Смотрите-ка, птичка струсила,— насмешливо пропела Сасси.
— Молодые люди! — Тукан определенно был выведен из себя. — Еще одно нелестное слово в мой адрес, и я…
— Что ты сделаешь, Зазу? — поинтересовался Така.
— Может быть, ты зарычишь на нас, Зазу? Вот так,— Муфаса показал, КАК громко он умеет рычать.
— Или покажешь свои когти,— Кали продемонстрировала птице свои стальные коготки.
— Укусишь Муфасу? — Сасси улыбнулась, обнажив ряд острых жемчужно-белых зубов.
Зазу задрожал всем телом.
— Дети, домой! Чего вы там стоите?!
Тукан облегченно вздохнул. Ахади не спеша подошел к львятам и повторил:
— Дети, пойдемте на Скалу, уже темнеет.
Львята повиновались.
— Ну, как вы погуляли? — с улыбкой осведомился лев, когда они вошли в пещеру.
— Отлично! — оживился Така. — Там столько всего…
— Да, да, нам это все известно,— перебила его Шаиди. — Не забывайте — мы с отцом тоже бывали там, и не раз.
— Вы… никого не видели на своем пути? — спросил Ахади.
— Нет, а что? — пожал плечами Муфаса.
— Да так… Ничего особенного.
— Дети, пойдемте ужинать,— позвала львят Шимеи. — Мы только вас и ждем.
— Идем,— хором отозвались голодные ребята.

***
Всю ночь Така ворочался и не мог уснуть. Мама говорила ему, что такое бывает, когда устаешь за день или получаешь слишком много новых впечатлений. В его случае и та, и другая причины имели место.
«Я влюбился»,— думал львенок, рассматривая кусочек звездного неба, который был виден из пещеры. «По уши. По-настоящему». Когда Муфаса начал гулять с Сасси, младший брат почувствовал легкую зависть. Действительно, выглядело заманчиво — прогулки по саванне вдвоем, независимость, «взрослость». Теперь же Така на себе ощутил все прелести влюбленности. Мир мгновенно разделился на две неравных части: все, что было вокруг и они с Кали. Если раньше львенок был собственником — у него была своя подстилка, свое место для сна в пещере, своя игрушка (подарок от Мнг’онго на рождение, как недавно узнал Така), то теперь он жаждал разделить с предметом своего обожания всё, что угодно. Именно поэтому Лесс сейчас мирно спала рядом с Такой на его мягкой подстилке.
Львенок вздохнул. Ему хотелось выговориться, но будить девочку он не решился. Така вышел из пещеры и сел на холодный камень. Бархатное темно-синее небо было усыпано звездами, но луны видно не было.
«Папа говорил, что короли прошлого смотрят на нас с небес и готовы помочь»,— пронеслось в голове у львенка. «Так почему же они не могут помочь мне сейчас, когда мне так трудно?» Впрочем, понять, в чем заключаются его трудности, львенок и сам не смог понять. Скорее, ему вновь стало страшно. Неожиданно ему вспомнилась история о братьях-львах, которые рассорились из-за львицы. Така мигом успокоил себя — его брат, без сомнения, не был намерен переключать свое внимание с Сараби на кого-то еще. Но неприятный осадок в душе остался.
Вдруг Така почувствовал, что его клонит в сон. Обрадованный львенок направился в пещеру, лег рядом с Кали и, на радость самому себе, быстро уснул. «Утро вечера мудренее»,— подумал он, засыпая. «Завтра мне будет, с кем поговорить».

***
— Така, вставай же ты, наконец, лежебока!
— Ммм… — львенок не торопился просыпаться.
— Така, милый,— нежно проговорил девчоночий голос. — Така, просыпайся. У нас для тебя потрясающая новость.
— А… Что? — Така наконец открыл глаза. — Какая новость?
— Для начала поднимись… — проговорил Муфаса. — Хотя нет.… Оставайся лежать! От такой новости ты упадешь.
— Говори, давай! — не утерпел львенок.
— Така, Муфаса будет королем! — хором произнесли Саффи, Лесс и Сараби.
— Что?!
— Я буду королем,— важно сообщил Маффи. — Отец только что сказал.
— А.… — протянул Така безразличным тоном. — Поздравляю.
Львенок поднялся и пошел к выходу из пещеры.
— Ты куда, Така? — окликнула его Кали.
— Пойду, умоюсь,— бросил в ответ Така. — Завтрак еще не прибыл?
— Нет… — растерянно ответил Муфаса. — Погоди… Така, ты что, не рад за меня? Ты.… Ну, другого ожидал, да?
Львенок остановился и посмотрел на брата. Муфаса был заметно растерян и смущен.
— Нет,— более или менее честно ответил Така. — Нет, что ты, я рад за тебя. Просто я еще не проснулся толком. Извини, если что.
— Нет, Така, это ты меня извини,— Муфаса, казалось, сейчас вспыхнет — так горел его кончик носа.
— Не делай из этого трагедии,— Така хотел добавить что-то еще, но вместо этого отвернулся и вышел из пещеры.
— Вот черт, совсем забыл,— вырвалось у него.
Скала была окружена молодыми крепкими львами и львицами. Не пустяк — учитывая, что львы получили приказ от Ахади никого, кроме охотничьих отрядов, не выпускать за пределы Скалы, и готовы были погибнуть, выполняя его. Король был вынужден принять такие меры, ведь за последние несколько недель предположение о перевороте, планируемом гиенами, подтвердилось. Псы приближались к границам земель Прайда медленно, но верно. Зазу каждый день прилетал с неутешительным докладом.
Така понимал тактику гиен. Точнее, их основной принцип борьбы, поскольку никакого тактического мышления гиены, увы, не имели. Псы претерпели немало унижения, и теперь не собирались отступать. Они медленно расползались по границам земель со всех сторон, заключая Prideland в плотное кольцо. Така не мог не признать, что в этом методе было нечто стоящее. Ведь иначе королевская семья имела большое количество путей к отступлению — прайд был широко известен и его практически везде приняли бы с радостью.
У львенка имелось несколько стоящих идей о том, как укрепить положение прайда и превратить вечную вражду с гиенами в выгодный союз. Но он не торопился их озвучивать — навряд ли кто-либо принял бы его осуждения всерьез. Пока же прайду приходилось довольствоваться сидением на одном месте. Чувствуя необыкновенно сильную жажду, львенок бросился к хмурому отцу, поднявшемуся на скалу.
— Пап, можешь сходить со мной на реку? Я пить хочу!
Ахади бросил быстрый взгляд на сына.
— Очень хочу,— выразительно проговорил львенок.
— Ладно, пойдем.
— Пап, как ты? — спросил Така, едва поспевая за размашистым шагом отца. — Что-то случилось?
— Что случилось… — пробормотал лев. — То, что должно было случиться неизбежно.
— Гиены перешли через границу Земель Прайда? — догадался львенок.
— Да,— выдохнул король.
— М-да.… Ну, не везет, да.… Ну и все такое…
Лев внимательно взглянул на львенка.
— Така, ты, без сомнения, отличаешься острым умом. В логике ты можешь дать фору любому льву из прайда. И я не сомневаюсь, что о происходящих событиях у тебя свое суждение. Не хотел ли ты мне что-нибудь сказать по этому поводу?
— Нет, папа,— произнес Така после едва заметной паузы.
Король промолчал.
Придя к реке, львенок окунул морду в воду. Затем отряхнулся, быстро выпил несколько глотков воды и вернулся к отцу. Весь путь до скалы они проделали молча.
Така находился в удрученном состоянии. Правда, он не мог понять, по какой причине: из-за того ли, что он потерял право на трон, или же из-за нашествия гиен. Весь день львенок дулся. Его не могли отвлечь ни заискивания Кали, ни радостные вопли Муфасы и Мвензи. Очнулся Така только к вечеру, когда в пещеру вошел Мнг’онго.
— Asante Sana,— вместо приветствия проорал бабуин. — Спасибо за гостеприимство! Юный Така, мне нужно поговорить с тобой.
— Со мной?
— Да, с тобой, принц,— ухмыльнулся жрец. — Шаиди, я возьму Таку в свое скромное жилище, ненадолго?
— Хорошо, отец,— покорно отозвалась львица.
Львенок галопом выбежал из пещеры вслед за обезьяном.
— А о чем вы хотели поговорить со мной, Мнг’онго?
— Скоро узнаешь,— отозвался отшельник. — Сперва нужно дойти до моего дома. Наш разговор не для посторонних глаз.
Дом бабуина оказался огромным пустотелым баобабом с дверью, вырезанной прямо из прочной древесной коры.
— Вот мы и на месте, юный Така. Я хотел спросить: не слишком ли тебя огорчило известие о том, что тебе не суждено стать королем?
— Ну, то, что Муфаса будет королем, еще не значит, что мне не суждено им стать.
— Что ж, ты прав.
— А что у вас тут за рисунки на стене,— Така дотронулся лапой до примитивного изображения двух львов.
— Это — символы жизни,— ответил жрец.
— Символы жизни?
— Да. Как в королевской семье появляется маленький львенок, старый сумасшедший бабуин рисует на стене фигурку льва,— Мнг’онго подмигнул Таке. — Когда львенок вырастает, у рисунка появляется грива. Если это, конечно, лев.
— А что становится с картинкой, когда лев погибает?
— Когда лев погибает… — обезьян провел ладонью по стене, и львенок увидел несколько потускневших картинок. — Когда принц или принцесса уходит из жизни, я затираю картинку — так, чтобы она была видна, но только чуть-чуть.… Вот это,— Мнг’онго указал пальцем на один из рисунков. — Мохату, твой дед, здесь Юшинди — его сестра, а это,— одно из изображений находилось, выше других и было очень светлым. — Это лев, который основал Прайд и стал первым королем, Kwanza Великий.
— А я здесь есть? — Така заскользил взглядом по разрисованной стене.
— Конечно,— улыбнулся бабуин. — Вы с Муфасой вот здесь.
Он ткнул пальцем в практически свежие изображения львят. Така сразу узнал себя — одна из картинок была затемнена тыквенным соком, а другая осталась светлой. На макушке у Муфасы была отчетливо видна свежая черта символическое изображение гривы.
— Здорово,— прошептал львенок.
Вдруг откуда-то сверху посыпались листья.
— Эй, что там… — возмутился обезьян. — А, это ты, мой пернатый друг…
Маленькая синяя птичка с красной грудкой спустилась к Мнг’онго, села на его плечо и что-то громко прощебетала.
— Верно? — спросил у вестницы жрец. — Ну что ж, спасибо тебе…
Птичка пискнула в ответ и взвилась ввысь.
— Что она вам сказала? — поинтересовался Така.
— Не самую приятную весть. Впрочем, это и не суть важно. Мне пора проводить тебя домой, иначе я здорово получу от твоего отца.
— Ладно… — вздохнул львенок. Дерево бабуина оказалось преинтересным местом, и покидать его не хотелось.
Они еще не успели подойти к скале достаточно близко, когда услышали крик Ахади:
— Мнг’онго, Така, вы идете?
— Мы здесь, па! — воскликнул львенок, запрыгивая на нижний уступ Скалы.
— Слава Богу! — с облегчением вздохнул лев, ероша шерсть сына огромной лапой. — Почему вы так задержались? Вы сами знаете, как сейчас опасны ночные прогулки!
— А мы вроде недолго разговаривали… — растерянно проговорил Така. Он сам только заметил, что, несмотря на то, что они отсутствовали совсем недолго, уже стемнело и появились звезды.
— Это моя оплошность, Ахади,— ответил бабуин.
— Ладно, ладно,— смиренно пробормотал король. — Мнг’онго, будь осторожен, сейчас опасно…
— Не бойся за меня, сынок,— усмехнулся Мнг’онго. — Со мной всегда мой посох и помощь королей прошлого.
— Хорошо, хорошо…
Бабуин побрел прочь, пробираясь по высокой траве. Ахади и Така поднялись на скалу и вошли в пещеру.
— Така, о чем бабуин говорил с тобой? — подбежав к львенку, спросила Лесс.
— Да так… — Така покосился на Муфасу. — Показал мне свои рисунки.
Кали подняла брови, но спрашивать не стала — заметила красноречивый взгляд.
— Така,— Муфаса по-прежнему был смущен. — Ты сегодня утром подумал, что я подлизывался к отцу? Напрашивался? Нет, Така. Ты знаешь, что я хотел, чтобы королем стал ты. И мне, честно, очень жаль, понимаешь? Но это — выбор прайда.… Прости меня, Така…
— Муфаса,— так же четко и резко отвечал младший брат. — Когда же ты, наконец, поймешь, что я действительно ни на что не претендую?
— Ну, ты же хотел получить трон…
— Да, хотел,— Така сощурил изумрудно-зеленые глаза, пристально смотря на брата. — Но если отец выбрал тебя, я не вправе осуждать его выбор. Муфаса, ты — мой брат, и я рад за тебя. Ты будешь отличным королем.
— Спасибо, брат,— на морде молодого льва застыло каменное выражение.
— Вот и отлично. Муфаса, я буду тебе очень благодарен, если ты перестанешь мусолить эту тему. Нам обоим неприятно об этом говорить, как я понимаю.
Неожиданно Така заметил, что отец стоял совсем рядом и внимательно вслушивался в их разговор. Увидев, что его разоблачили, Ахади подошел к сыновьям ближе, наклонился к Таке, потерся носом о его макушку и произнес:
— Така, я рад, что ты правильно все понял.
— А что я понял?
— Это долго объяснять,— лев отвел братьев в сторонку. — Сегодня утром я объяснял это Муфасе, но… Маффи — лев непутевый, с девичьей памятью, поэтому я расскажу это своими словами заново.
Король вздохнул.
— Така, твой брат долго умолял меня передать власть в твои лапы. Я согласен с его мнением — ты действительно не обделен умом, великодушен, ты — хороший дипломат.… Но, как бы это неприятно не звучало, прайд желает, чтобы королем был Муфаса.
— Прайд?! — Така не мог поверить своим ушам. Ему казалось, что решение принимает исключительно король, без посторонней помощи.
— Да,— Ахади испустил очередной, пятый за этот вечер, горестный вздох. — Я не знаю, почему так происходит, но тебе не доверяют.
— Папа, а ты это у кого-то спрашивал? Тебе говорили в глаза, что не доверяют мне?
— Нет, конечно,— король смутился. — Просто я слушаю разговоры, изредка задаю наводящие вопросы, и…
— Ясно.
— Така, ты не должен считать это концом жизни…
— Папа, я не считаю это концом жизни. У меня ушел целый день, чтобы доказать это Муфасе, неужели теперь я должен доказывать это тебе? — Львенок окончательно потерял терпение и перешел на повышенные тона. Впрочем, отец раскраснелся не хуже Маффи и был совершенно не способен кого-либо наказывать в данный момент.
— Что ж, сын, ты прав,— тихо произнес Ахади после короткой паузы. — Я все сказал вам, мальчики. Теперь вам пора идти умываться.
Така молча, примостился между лап матери и позволил себя тщательно вылизать. Рядом Сараби умывала Муфасу.
— Така, мальчик мой, что произошло? — поинтересовалась Шаиди, освободив рот от шерсти сына. — О чем вы говорили с отцом?
— Мама, ты знаешь, что сегодня утром папа сказал Маффи, что тот станет королем?
— Что? — похоже, для королевы это было новостью. — Правда? Ты не шутишь, мой милый?
— Нет,— в душе львенка затрепетал огонек надежды. Шаиди была удивлена решением Ахади, а это значило, что у Таки были шансы, ведь мать была единственной, кто мог переубедить короля. Львенок вновь на мгновение почувствовал себя наследным принцем.
— Бог мой, это неслыханно… Отец даже не посоветовался со мной…
— Мам, ты ждала другого?
— Если честно, то да,— вздохнула львица. — Я люблю Муфасу ничуть не меньше, чем тебя, Така, но я считаю, что из тебя вышел бы король куда лучше. Как жаль, что ничего нельзя исправить…
— Почему? — изумился Така.
— Потому что, согласно древней традиции, после того, как король оглашает свою волю лично будущему королю, никто не вправе оспаривать его решение. Мне очень жаль, Така…
— Мне тоже,— слабо улыбнулся львенок. — Что ж, остаться на всю жизнь принцем тоже неплохо. В конце концов, у короля столько забот и проблем…
— Какой же ты у меня умный, Така,— нежно проворковала Шаиди.
Уже ночью, во сне Така услышал отчаянный женский шепот:
— Но ты — король! Ты волен поменять свое решение!
Львенок бесшумно выбрался из пещеры. Источником шума была Шаиди. Ее Така узнал сразу — ее темная шкура отливала серебром в лунном свете, и были хорошо заметны четыре глубоких шрама на плече — единственное, что осталось от прежнего облика этой львицы, пришедшей в прайд из пустынных Красных земель.
— Да, но я не хочу его менять!
Ахади, похоже, был чрезвычайно зол, что удивило Таку. Родители никогда раньше не ссорились. Хотя у них и были взрослые сыновья, они всегда вели себя, как молодые возлюбленные. Все в прайде уже привыкли, что рано утром король и королева просыпаются первыми, трутся носами с мурлыканьем и выходят из пещеры — встречать рассвет.
— Почему?! Ты ведь не хуже меня понимаешь, что Така будет монархом лучшим, нежели Муфаса! Почему же ты полагаешься на мнение прайда?
— Потому что я не желаю зла своему сыну! — огрызнулся лев. — В прайде Таке не доверяют. Если я передам ему власть, он будет постоянным предметом обсуждения, что, согласись, не очень приятно!
— Ахади, для твоего сына проблема не в этом! — умоляюще воскликнула Шаиди. «Нет у меня никаких проблем»,— сердито подумал львенок. «И не будет, если я не стану королем. Они думают, что я переживаю больше, чем они сами».
— Он все тебе простит, если получит корону! А с недоверием прайда он будет в состоянии справиться сам!
— Но он не простит мне, если станет первым королем, которого изгнал его же прайд!
— Ты сильно преувеличиваешь. С чего ты взял, что он станет изгнанником?! Ведь он еще не стал королем!
— И не станет никогда! — пожалуй, чересчур громко прорычал король.
Така прищурился. «Не станет никогда»… слишком сильно сказано.
— Как ты можешь после этих слов называть себя сыном Мохату! — в отчаянии произнесла львица. — Королевская власть — это его заветная мечта! — «Что ж, верные слова»,— пронеслось в мыслях львенка.
Ахади замер. Шаиди нанесла ему самый болезненный удар — поставила под сомнение его следование постулатам отца. Тишина стояла недолго. Лев грянул:
— Убирайся с Земель Прайда!
— Что ты…
— Убирайся!
— Ахади, ты не посмеешь… — львица была полна решимости, отвоевать свою позицию. «Господи, что она делает» — ужаснулся Така. Еще несколько часов назад он бы никогда не поверил в такое… но, тем не менее, его матери сейчас угрожало изгнание.
— Убирайся! — повторил король. — Я не думал, что дождусь таких слов от львицы, которую я любил, но ты сделала это, и участь твоя — изгнание!
Шаиди бросилась к супругу, но лев со всей силы ударил ее по морде — так, что сшиб с ног. Така был в ярости — если бы не постоянное напоминание об осторожности, он бы вырвался из укрытия и бросился на отца. Королева, постанывая, поднялась на ноги, бросила взгляд на Ахади — не столько гневный, сколько печальный,— спустилась со Скалы и растворилась в траве. На каменном лице короля не было видно ни гнева, ни обиды, ни — что больше всего раздражало Таку — раскаяния.
Лев всматривался в горизонт с полминуты, затем резко развернулся и бросился в пещеру. Львенок затаил дыхание, но Ахади был слишком рассержен и не был в состоянии заметить даже крик раненого слона. Подождав еще немного, Така бочком пробрался в пещеру и улегся. Он не хотел спать. На его сердце было слишком неспокойно. Львенок чувствовал, что это неприятное событие — ссора родителей — только начало череды неприятностей. Впрочем, несмотря на терзавшие его чувства, Така уснул довольно скоро.

***
Впрочем, проспал львенок недолго. Его разбудил лучик восходящего солнца, заглянувший в пещеру. Така открыл глаза и с удивлением обнаружил, что прайд еще спит. Обычно к этому времени Ахади и Шаиди поднимали охотничий отряд. Впрочем, причина такого отклонения от нормы вскоре стала ясна львенку. Шаиди по-прежнему не было в пещере.
Така мгновенно вспомнил события этой ночи. Теперь он был абсолютно уверен — с мамой случилась беда. Така быстро поднялся с подстилки и бесшумно выбрался из пещеры.
К счастью, львы, стоявшие на вахте у подножия скалы, мирно спали. «Ох и устроит же им отец»,— сочувствующе подумал львенок. Тут же он вспомнил, что отец по-прежнему храпит, поскольку королевы не оказалось рядом, чтобы его разбудить, и настроение львенка испортилось еще больше.
Несмотря на малый рост, Така был быстроног, и уже довольно скоро он был у большого каньона. Что-то подсказало ему, что идти следует именно туда. Така спешно направился вглубь ущелья: каньон — место опасное, и медлить было нельзя.
Наконец, к своему огромному облегчению, львенок заметил на горизонте фигурку львицы. Шаиди лежала на большом плоском камне, и, судя по звукам, эхо которых доносилось до Таки, плакала. Львенок почувствовал, что его жгучая неприязнь к отцу разгоралась все сильнее, но он был слишком обеспокоен судьбой матери, чтобы обращать внимание на свои чувства. Така перешел на бег. Впрочем, бежал он недолго. Неожиданно для самого себя Така споткнулся буквально на ровном месте. С изумленным выражением львенок поднялся на лапы и заметил нечто ужасное: земля под его ногами дрожала, и многочисленные мелкие камешки подпрыгивали, точно кузнечики.
«Кто-то спугнул антилоп»,— с ужасом подумал Така. Ему много рассказывали о страшных случаях, когда под ногами безмозглых гну гибли целые прайды. Каньон считался самым опасным местом — прямо над ним находилось большое пастбище. Иной раз достаточно одного тишайшего звука, чтобы слепая и безжалостная масса двинулась с сумасшедшей скоростью.
Через мгновение Така увидел, что стадо копытных с громким топотом спускается с пологого склона ущелья. Если бы Муфаса видел, что при этом сделал его младший брат, Таке бы еще долго пришлось бы терпеть его издевки. Львенок, потеряв голову от страха, вжался в противоположный, более крутой склон. Надо отдать Таке должное — не прошло и десяти секунд, когда он вспомнил, что беззащитная Шаиди оставалась в каньоне. Следующий его поступок был не менее безрассуден, чем предыдущий: Така, пользуясь своей миниатюрностью, стал аккуратно пробираться меж многочисленных антилопьих копыт.
Затея была, безусловно, рисковая: гну мчались, не видя перед собой ничего, и выписывали ногами такие сложные па, что практически каждую секунду Така рисковал получить удар копытом — не исключено, что смертельный. С нескрываемой радостью львенок заметил, что его мать тоже предпринимала попытки спастись от испуганной толпы. Львица прыгнула, пытаясь зацепиться когтями за высокий уступ скалы, но не смогла удержаться на нем из-за тряски. Между тем, с каждой секундой стадо приближалось к ней.
Така совершил еще один рискованный поступок: он вскочил на спину одной небольшой антилопы, и, балансируя на ее спине и пытаясь перекрыть голосом топот копытных, прокричал:
— Мама, ищи углубление в скале и прячься! — Он с точностью повторил усвоенное на отцовских уроках правило.
Шаиди заметила сына, и, судя по выражению ее морды, страшно за него перепугалась. Она услышала совет львенка, но была слишком напугана, чтобы последовать ему. Тем временем Така упал на землю, не удержавшись на спине, ошалевшей от боли (Така впился в ее шкуру когтями, чтобы не упасть) антилопы. Он с неимоверным усилием заставил себя откатиться в сторону. И не зря: если бы он промедлил еще мгновение, мощные копыта голубой гну проломили бы ему череп.
Шаиди была совсем близко: она в панике предпринимала все новые и новые безуспешные попытки спастись. Львица металась из стороны в сторону, чудом избегая ударов копыт. Неожиданно средних размеров антилопа сбила ее с ног. Така охнул, и, забыв об опасности, выскочил на середину каньона, чтобы увидеть, что случилось с матерью. Но он не смог ничего разглядеть среди мельтешения копыт и морд и громко крикнул, надеясь услышать ответ:
— Мама, где ты?!
Вдруг Така почувствовал острую боль в черепе. Это крошечная антилопа наподобие газели задела его острым копытцем. Львенок почувствовал, что теряет сознание от боли. По иронии судьбы, поток безумных копытных прошел полностью именно в этот момент. В полуобморочном состоянии Така дополз до израненной матери, совершенно обессилев, прислонился к ее плечу и попытался закрыть глаза, но раненый глаз так и остался распахнутым. Впрочем, Таке это было безразлично. Он уже потерял сознание.

***
— Боже мой,… Что с его глазом?
— Да, похоже, ему здорово досталось…
— Муфаса, не трать времени на пустые разговоры,— тихо произнес Ахади. — Лучше отнеси Таку в дом Мнг’онго. Может быть, ему удастся сохранить раненый глаз Таки.
— Хорошо, отец,— Муфаса пригнулся к земле, взял брата зубами за шкирку и осторожно взвалил его себе на плечи. Львенок по-прежнему был без сознания. Его раненый левый глаз был широко раскрыт и заметно выступал из глазницы. Муфаса приподнялся, голова Таки мотнулась в сторону, и его морда повернулась травмированным глазом к Кали. Львица вздрогнула и твердо сказала:
— Я тоже пойду с Такой.
— Может не… — пробормотал Маффи.
— Я должна быть с ним рядом,— безоговорочно заявила Лесс. — Мы с ним помолвлены, помнишь?
— Такое забудешь,— проворчал старший брат, но спорить с львицей не стал.
— Возьмите остальных,— так же негромко проговорил король. — Да, Сараби, вам с Сарафиной здесь тоже делать нечего. Не стоит вам на такое смотреть…
Муфаса повернул голову, насколько ему позволяло безжизненное тело Таки, болтавшееся на его плечах, и оглядел собравшихся львов. Первым о происшествии узнал вездесущий Зазу. Узнав о том, что в каньоне могут находиться Шаиди или Така, Ахади стремглав бросился к месту происшествия. Не стоит объяснять, какие чувства испытал лев, когда нашел в ущелье и супругу, и сына. Подобные чувства терзали и других львов прайда, которые пришли на подмогу. Шимеи, супруга дяди Браха, смотрела вперед полными слез глазами. Мсаси пыталась отвлечь ее — пока безуспешно. Сам Браха тоже стоял, молча, укутавшись в гриву.
— Что ж, нам действительно здесь нечего делать,— вздохнул Маффи. — Пойдемте, девчонки.
Подростки, молча, двинулись в путь. Муфаса шел очень медленно,— тяжелая ноша на спине не давала ускорить шаг — но бедный Така то и дело соскальзывал со спины брата. В очередной раз, подхватывая безжизненное тело на лету, Муфаса пробормотал:
— Скорей бы все это кончилось…
— Ты о чем? — нахмурилась Лесс. В самом деле, прозвучали эти слова устрашающе.
— О том, что надо бы поскорей отнести моего многострадального брата к старому Мнг’онго и не мучить его лишний раз, валяя по этим кочкам,— охотно разъяснил ей принц. — А ты о чем подумала?
— Кали, мы все переживаем за Таку,— тихо проговорила Сарафина. — Ты не должна думать, что мы желаем ему…
— Молчала бы,— огрызнулась львица. — Откуда ты знаешь, о чем я подумала?
— Извини, Саффи отчего-то страшно смутилась.
Муфаса испустил тяжкий вздох. Он вспомнил, как давным-давно двое львят придумали нехитрый, но действенный план избавиться от болтливых девчонок, а затем вместе с этими девчонками успешно сбежали от банды гиен. Теперь один из братьев был без сознания, с окровавленной мордой, а другой тащил его на себе. И теперь, точь-в-точь как тогда, над ухом звенели глупые разговоры молодых львиц.
С такими неприятными мыслями Муфаса доплелся до жилища Мнг’онго. Он и девочки протиснулись в приоткрытую дверь. Бабуин сидел у разрисованной стены и мешал какое-то снадобье в половине черепашьего панциря. Рядом с ним сидел другой обезьян, чуть моложе и не такой темной окраски.
— Муфаса! — воскликнул жрец, подняв голову. — Что привело…
Вдруг он увидел растерянных девочек за спиной молодого льва, безжизненную тушу Таки на плечах брата, и мгновенно понял все. Привычный радостный оскал сменился печальной миной, и старый бабуин прошептал:
— Господи, какой же я старый дурак…
— Мнг’онго, помоги ему,— тихо проговорил Маффи, аккуратно сваливая Таку под ноги жреца. — Он еще жив.
— Я знаю,— спешно отозвался Мнг’онго, всматриваясь в широко открытые глаза львенка. Наступила тишина, и бабуин беззвучно зашевелил губами, словно вспоминая состав лекарства, которое могло бы вернуть Таку в сознание. Наконец жрец громко произнес:
— Рафики, подай мне…
— Я знаю, отец,— откликнулся молодой обезьян, бросаясь к завалу бутылок (Мнг’онго делал их из тыкв-горлянок). — Вот это подойдет.
— Молодец, Рафики,— старый бабуин быстро размотал завязанное горлышко бутылки, приподнял голову Таки, аккуратно приоткрыл львиную пасть и влил в нее немного жидкости.
К огромной радости присутствующих Така закашлялся и моргнул. Мнг’онго же некогда было долго радоваться.
— Мнг’онго, ты сможешь сохранить ему глаз? — встревоженно спросила Кали.
— Подожди,— бабуин сурово насупил брови и выставил ладонь вперед — так резко, что Кали уткнулась в нее носом, подавшись вперед.
— Что ж, это славно,— пробормотал он, держа Таку за подбородок и рассматривая его раненый глаз, который все еще был раскрыт.
— Что же здесь славного? — слабым голосом поинтересовался львенок, пытаясь высвободить морду из цепкой руки обезьяны.
— Юный Така, твой глаз не поврежден,— объяснил Мнг’онго. — Хорошо, что ты успел зажмуриться, иначе лишился бы глаза. Теперь же у тебя повреждена только бровь, глаз цел.
— Это хорошо,— вздохнул Така. — А кровь можно вымыть? А то я глаз закрыть не могу…
— Постой.… Всему свое время. Рафики, приготовь чистую воду, листья и порошок из стебля целебной травы. Нужно будет присыпать рану, чтобы не кровоточила.
Молодой обезьян бросился выполнять приказание. Така поинтересовался:
— А рана заживет полностью?
— Трудно сказать. Она довольно глубокая,… Скорее всего, останется шрам.
— Шрам? — уныло протянул львенок. Перспектива иметь рубец через всю морду его не прельщала.
— Не волнуйся из-за этого, Така,— Кали нежно потерлась носом о его шкуру. — Я буду любить тебя всегда, слышишь? Буду любить тебя вне зависимости от того, сколько у тебя будет шрамов.
— Охотно верю,— улыбнулся Така.
— Братец, вот и вода подоспела,— заметил Муфаса.
Така с охотой подставил морду под струю прохладной воды. Рассеченную бровь неприятно защипало, но эта боль не шла ни в какое сравнение с тем облегчением, которое львенок испытал, когда запекшаяся кровь наконец была вымыта из глаза.
— Вот так, голубчик,— пробормотал Мнг’онго, присыпая рубец зеленоватым порошком и накладывая на глаз большой зеленый лист. — Скоро это пройдет.
— Замечательно,— ироническим тоном произнес львенок, увидев свое отражение в чаше с водой. — Теперь я точь-в-точь кочан заячьей капусты.
— Зато глаз заживет,— проговорила Сасси. — Даже в самом плохом всегда можно найти что-нибудь хорошее. В зловонном куске мяса гиены есть сало, великолепное на вкус.
— Навряд ли у гиен есть сало,— усмехнулся Маффи. — В поисках падали они бегают больше, чем окаянные антилопы… — Неожиданно лев замолк, сообразив, что сказал лишнее.
— Кстати, об антилопах,— похоже, страшного события не удалось, избежать Така задал самый неприятный вопрос.
— Как там мама?
Наступило молчание. Мнг’онго, до которого тоже не дошло неприятное известие, недоуменно переводил взгляд с Муфасы на Таку, с Таки на Муфасу…
— Така, это так трудно говорить… — Сараби всхлипнула. — Муфаса, я… Я не могу. Скажи ему ты…
— Така, прости нас, нам нельзя было тянуть с оповещением… — Муфасе речь давалась ничуть не легче, чем его любимой.
— Така, мама погибла.
— Что?!
Никто не ответил. Впрочем, восклицание Таки и не подразумевало ответа.
— Господи, какой же я старый дурак… — повторил Мнг’онго, в отчаянии хватаясь

 отправлено: 25.05.10 10:23. заголовок: Заключительное продо..

Заключительное продолжение.

***
— Помогите кто-нибудь!
Scar открыл глаза. Вечно этот шум.… Уже несколько недель подряд лев не мог нормально выспаться.
— Ну, помогите же!
Шрам со вздохом поднялся на ноги и вышел из пещеры. Сарафина тщетно пыталась затащить здоровенную тушу антилопы в пещеру.
— Будь добр, помоги,— устало произнесла она, заметив Шрама.
— Давай,— лев легко втащил труп в спальный грот и небрежно швырнул его на камень.
— Тебе больше ничего от меня не нужно?
— Така…
Шрам резко обернулся. Саффи с легким укором и жалостью посмотрела ему в глаза.
— Шрам.
— Что-что?
— Мое имя Шрам.
Львица вздохнула.
— Хорошо, Шрам, я хотела поговорить с тобой.
— О чем?
— О том, о чем ты напоминаешь всем пять раз на дню.
— Я тебя не понимаю,— лев старательно удерживал на морде спокойно-безразличное выражение.
— О твоем имени и… истории, с которой оно связано.
— Сарафина, ты должна понимать, что мне неприятно об этом говорить,— Шрам повернулся к львице спиной и вошел в пещеру.
— Така!
— То есть… Шрам,— Саффи съежилась под ледяным взглядом льва.
— Ты должен меня выслушать!
— Так я слушаю.
— Шрам, ты тревожишь меня! Ты стал таким замкнутым с тех пор, как…
— С каких пор?
— С тех пор, как погибла Кали. Я, конечно, понимаю — это трудно пережить, и все такое, но… нельзя ведь замыкаться в себе.
— Тебе-то что?
— Я… — Саффи смутилась. — Понимаешь, мне просто больно смотреть, как ты уходишь со скалы утром и возвращаешься к ночи. Никому за день не говоришь ни слова…
— С тобой же разговариваю иногда.
— Но с Муфасой — никогда!
— О чем мне разговаривать с Муфасой?!
— Он — твой брат!
— Это ни к чему не обязывает.
— Шрам, ты никому не говорил, почему Кали решилась на этот поступок, хотя ты единственный знаешь об этом! Ты постоянно что-то недоговариваешь, когда я пытаюсь тебя спросить! И кроме того, ты…
— А я могу тебе рассказать, если тебе так нужно.
— Что?
— Я расскажу то, что помню.
— А много ты помнишь?
«Много ли я помню»…
Така запомнил то утро на всю жизнь. Он вышел из почивальни, чтобы попить воды из родника, и столкнулся со своей невестой.
— Кали, ты куда? — поинтересовался молодой лев, нежно потершись носом о щеку львицы.
— Я иду на самое ответственное дело в моей жизни. Возможно, на последнее,— сверкнув карими глазами, промолвила львица.
— Что? Последнее… Ты о чем говоришь?
— Я иду, чтобы убить короля.
— ??? Кали…
— Я иду, чтобы убить короля.
— Лесс, ты.… Зачем тебе это делать?!
— Из-за него ты не стал королем. Из-за него я не стала королевой.
— Но зачем же так? — Така был в явном замешательстве. Вдруг лев заметил, что по щекам Кали текут слезы.
— Кали, зачем ты все это затеяла?!
— Така, я… Я делаю это только ради тебя, понимаешь? Тебе ведь его не жаль, признайся!
— Да, да… — Така положил лапу львице на плечо. — Но даже это не стоит твоей жизни… Постой, а почему дело — последнее?! Ты ведь не…
— Ну, а что же мне полагается за убийство короля? — в голосе Лесс прозвучала горькая насмешка.
— За покушение на короля тебя могут изгнать. И если это случится, я уйду за тобой!
— Не за покушение. За убийство.
— Ты так уверена? Черт, что же я говорю… Лесс, ты не должна делать этого!
Кали молча, вошла в пещеру с гордо поднятой головой. Она бесшумно подошла к Ахади, тихо прошептала — если не сказать «прошипела»:
— Да здравствуют король Така и королева Кали! — и с хрустом впилась зубами в шею льва со стороны гривы.
— АААААААААААААА! — лев взревел не столько от боли, сколько от неожиданности. Подскочив с места, Ахади начал кружить по пещере, пытаясь стряхнуть львицу с шеи. От шума львицы прайда начали пробуждаться. Стали слышны недовольные возгласы: «Не дадут поспать спокойно! Нам на охоту идти, между прочим!» Но ропот прекратился, когда подданные увидели источник шума — короля, который выписывал все более и более безумные пируэты. Лесс впилась в него мертвой хваткой.
Ахади упал на спину и с воем начал кататься по полу. Наконец ко льву вернулся рассудок, по одной простой причине — львица разжала зубы. Ахади встал, взглянул на мертвую уже львицу и… замер в изумлении. Как раз в это момент к месту схватки подошел Браха…
— Моя дочь пыталась убить тебя! — в ужасе твердил лев часами спустя.
— Не это важно,— отозвался Ахади. — Я убил твою дочь!
— После того, что она сделала, я не считаю ее дочерью!
Така слушал этот разговор, стоя возле пещеры. Можно сказать — «подслушивал», но сейчас этот некрасивый поступок был всем безразличен. Вся саванна говорила о покушении на короля — кто-то с ужасом, некоторые, хотя и очень немногие — с одобрением. Поступок Кали стал настоящей сенсацией…
— …Не очень многое.
— Ааа… — расстроенно протянула Саффи. — Я-то думала, что ты много знаешь. Она разве не говорила тебе ничего тем утром?
— Я встретил ее возле пещеры, она поприветствовала меня и вошла в пещеру. А что дальше было, ты и сама знаешь.
— Да…
— Я могу идти? — осведомился лев.
— Э.… Нет, Шрам, у меня еще один вопрос.
— Ну?
— Ты по-настоящему любил Кали?
— А что значит «по-настоящему»? — лев усмехнулся и склонил голову набок.
— Ладно, спрошу проще. Ты любил ее? Когда-нибудь?
— Да. Но очень давно. А что?
— Ну… — Сарафина опустила глаза. — Просто я хотела узнать, не зря ли я ждала.
— Ждала чего? — неожиданно льва осенило. — Саффи, ты…
— Да, Шрам, я любила тебя. И сейчас люблю! — в голосе львицы послышались слезы. — А ты никогда ничего не замечал! Ты не придавал мне значения! Никогда не разговаривал со мной! А бедняжка Сараби? Она так горюет по сестре, а ты слова ей в утешение не сказал!
— Ее утешает Муфаса,— бросил Шрам. Это была чистая правда: Муфаса и Сасси целыми днями гуляли в джунглях вдвоем, и возвращались под вечер с очень загадочным выражением на мордах.
— Неважно! — прокричала львица. Она хотела добавить что-то еще, но тут Шрам лизнул ее в щеку.
— Так лучше?
— Така, ты… — прошептала Саффи, задыхаясь от изумления.
— Шрам, милая, Шрам…
— Да, Шрам, ты… тоже?..
— Можно сказать и так. После смерти Кали. Даже немного раньше.
— Шрам, я…
— Ничего не говори,— надменно усмехнулся лев. — Просто пойдем, прогуляемся…
— Хорошо,— Сарафина, казалось, никак не ожидала такого подарка судьбы.
В джунглях все цвело… Точно так же, как и тогда, весной. Но тогда он был с Кали.… Впрочем, Саффи была очень похожа на Кали. Такой же мягкий характер, иногда вспыльчивая.… Но сейчас даже это было не важно.
Пение птиц не могло заглушить учащенного биения сердца Саффи, которая по-прежнему была в некотором ступоре. Они шли по берегу реки, любуясь роскошными цветами и слушая птичьи трели.
— Это не сон, Шрам? — наконец поинтересовалась Саффи. — Ты и в правду со мной?
— Какой же сон,— улыбнулся лев. — Вот он я — самый реальный и живой!
Шрам вновь лизнул львицу.
— Теперь верю,— ответила львица, блаженно вздохнув.
— В любовь не надо верить. Она всегда с тобой.
— С каких пор ты стал философом?
— Давно…

***
— Я долго вас ждал.
— Нам пришлось задержаться…
— …Мы не могли идти к тебе на голодный желудок!
— Вам лишь бы пожрать.
— Если бы ты награждал нас чем-нибудь боле материальным, чем слова благодарности, мы бы не опаздывали!
— Вы пока еще не совершили поступка, за который вас следовало бы наградить.
— Ты не даешь нам заданий…
— Я позвал вас сюда как раз за тем, чтобы дать вам стоящее поручение. Но очень сложное, заметьте! А вы чуть было не опоздали!
— Сам-то, хорош!
— ЧТО?!
— Когда мы приходили вчера, тебя не было.
— Но…
— А ближе к ночи ты вышел из джунглей в обнимочку с львицей…
— …Крутил шуры-муры, а мы тебя ждали!
— Я НЕ ЗВАЛ ВАС ВЧЕРА!
— Да, но мы…
— ВАМ НЕ СЛЕДОВАЛО СЮДА ПРИХОДИТЬ! ВАС МОГЛИ УВИДЕТЬ! НАШ ПЛАН МОГЛИ РАСКРЫТЬ!
— Ладно, босс, мы не будем…
— И прекратите называть меня «боссом». Мое имя — Шрам!
— О’кей, босс.… То есть Шрам.
— Ладно.… Покончим с лирическими отступлениями. Пора говорить о деле.
— Вот именно.
— МОЛЧАТЬ! Итак, я хочу дать вам новое задание. Гораздо более ответственное, нежели те мелкие миссии, которые я поручал вам раньше. Я думаю, что эта служба будет достаточной платой за то, что я спас ваше племя от верной гибели.
— Наше племя было на шаг от победы!
— Вздор! Ахади собрал мощнейшую армию из самых сильных львов, леопардов и гепардов в саванне. Гиены были обречены.
— Дальше, босс…
— ОК. Вы должны будете расчистить мне путь к трону… Конечно, для этого следовало бы убрать Муфасу, но нужно прежде всего обеспечить достаточное место для битвы за корону. Да и… давно я хотел отомстить за мать.
— Ты имеешь в виду короля?
— Да. Вы должны уничтожить Ахади. Напасть на него во время утреннего обхода территории. И предварительно отвлечь Зазу.
— Мы можем не только отвлечь…
— Я скормлю вам Зазу, как только стану королем, обещаю.
— …Отлично!
— Ближе к делу. Вы сделаете это послезавтра…
— Мы готовы и завтра.
— Завтра король не проводит обход.
— Ясно.
— Вы можете сесть половину, я вам разрешаю. Но голову вы должны оставить в целости! Нужно, чтобы все знали, что убит именно Ахади.
— Мы вообще не станем его трогать…
— …Не охота травить себя львиным мясом.
— Тихо, вы! Не то я начну травить аллигаторов в дальней реке мясом гиен!
— ОК, босс…
— Задание вам ясно?
— Да.
— Идите же, и готовьтесь! Чтобы все прошло без сучка, без задоринки!
— Будь спокоен, босс…
— МОЕ ИМЯ ШРАМ!
— Ладно, ладно…
— Время пошло…
***
— Как такое могло произойти?
— Это… гиены сделали шаг. Может быть, это вызов — кто знает?
— И что же, опять? — в голосе Мсаси слышалось отчаяние. — Снова война?
— Наверное, да…
Повисло горькое молчание. Нарушив скорбную атмосферу, в пещеру ворвался Шрам.
— Я все объясню!
К нему обратились вопросительные взгляды.
— Я слышал разговор гиен. Они отступили окончательно.
— А зачем тогда убили отца? — мрачно поинтересовался Маффи.
— Они были голодны,— пожал плечами брат.
— Что ж, в это можно поверить,— Браха поднялся на ноги.
— Пойдемте. Львицы наверняка уже идут с охоты с добычей.
Вышли все, кроме Муфасы и Таки. Старший брат тихо спросил:
— Что тебе известно?
— Я только что сказал все, что знаю.
— Я тебе не верю, брат. И ты знаешь, почему.
— А почему?
— Потому что ты не раз давал поводы для недоверия.
Шрам мысленно усмехнулся. Да, гигантское количество шикарных поводов… Поводов смотреть свысока или преклоняться. Не один раз его подозревали в таком, за что простого льва изгнали бы с позором. А может, и убили бы… Но если бы Маффи знал всю правду, у него бы не нашлось наказания для брата. В какой-то степени Шрам даже гордился собой.
— Ты еще всех поводов не знаешь.
— Да ну? — лев поднял бровь. — Может, расскажешь?
Шрам отрицательно покачал головой. А может, рассказать? Для веселья? Пожалуй, можно было бы рассказать об одном удивительном вечере в удивительном кругу — Муфаса бы все равно не поверил.
…Така весь день слонялся по саванне без цели. Он вообще нечасто появлялся на семейной скале после гибели матери. Делать ему там, в общем-то, в самом деле, было нечего. Просто не было смысла.
Ближе к вечеру лев обнаружил, что идет на четвертый круг. Неплохо. Впрочем, Така всегда быстро передвигался. Он был самым быстрым в прайде львом, и, возможно, мог бы помогать львицам в охоте, если бы был простым львом. Будущий (и настоящий) король и его братья никогда не участвовали в охоте.
Така свернул в сторону Слоновьего кладбища и шел прямо. Долго, не сворачивая. Прошел через пустынное, как всегда, кладбище, и вышел за пределы Земель Прайда. Если бы рядом была Кали, или Сасси, или, на худой конец, Сарафина, они бы сказали, что это опасно. Но Кали была мертва, Сасси гуляла с Муфасой, Саффи — обучалась охоте с матерью, а Таке было наплевать на опасность.
— Кто ты, чужак?
Из уст молодого самца гиены с кровожадными глазами это звучало несколько необычно. С точки зрения львов, разумеется. Жители Семейной Скалы называли «чужаками» всех, кто обитал за границей земель прайда. Видимо, у аутсайдеров этот термин имел такое же значение — но с обратным знаком.
— Кто ты? — угрожающим тоном повторил пес.
— А ты не видишь этого? — усмехнулся Така. — Я — лев.
— Вот именно,— сухо проговорила другая гиена-самка.
— Ну и?
— Ты — лев, и это не твоя территория. Вы ведь обычно носа не кажете со своей скалы, верно?
— Не совсем,— Така склонил голову набок. — Я не из тех, кто всю жизнь сидит на скале.
— Приключений ищешь? — усмехнулся пес, подходя ближе. — Считай, что ты их нашел.
Третий гиен мерзко хохотнул. Похоже, это было единственное, что тот умел делать.
— Вы убиваете всякого чужака? — поинтересовался Така, не двигаясь с места.
— Когда как,— ответила самка, взглядом приказав псу остановиться.
— А для чего вы обычно убиваете?
— Когда мы голодны, мы убиваем для еды.
— А иногда мы убиваем просто для развлечения.
— Отлично,— лев улыбнулся. — Это мне подходит.
— Убийство ради развлечения?
— Убийство ради еды. У меня есть для вас дельное предложение. За достойную плату, разумеется.
— Кого надо убить? — хищно облизываясь, спросил пес.
— Тише, тише,— успокоил его Така. — Для начала нужно разработать тактику,… но с этим я справлюсь. Мне просто нужен хороший резерв. Могу я узнать ваши имена, господа?
Самка хмыкнула. Видимо, обиделась за «господ».
— Мое имя — Шензи, этого паренька,— гиена кивнула на первого пса. — Банзай, а это Эд, и он совершенно бесполезен. Хотя укус у него хороший.… А как тебя зовут?
После продолжительной паузы лев произнес:
— Мое имя Шрам.
— Интересное имя. Это из-за - взгляд гиены скользнул по розовому шраму на левом глазу льва.
— Именно из-за этого. Итак, договор заключен?
— Какой договор? — невинно поинтересовался Эд, пуская слюнки.
«Надо же, он умеет говорить»,— подумал Шрам.
— Похоже, я могу считать, что да.
— Отлично, лев,— усмехнулась Шензи. — Мы можем рассчитывать на вознаграждения? Это ведь прописано в договоре?
— Умно, гиена,— произнес Шрам с улыбкой. — Что ж, вы можете рассчитывать на вознаграждение.… Если только я буду доволен вашим исполнением поставленной задачи.
— Мы согласны.
Да уж.… В то, что когда-то мог происходить такой разговор между принцем-львом и стаей гиен, вообще трудно поверить. А уж когда этот принц — твой родной брат, вообще невозможно.
— Нет, пожалуй.
— Как знаешь,— Муфаса пожал плечами. — Я бы с удовольствием послушал.
— Неужели с таким удовольствием?
— Да, ты прав.… До чего же все это глупо, а? Почему с нами вечно случаются всякие гадости? Почему вообще я допрашиваю своего брата, как на судилище…
— Во всяком случае, это не наша вина,— горько усмехнулся Шрам. — А когда будет твоя коронация?
— Не знаю,— Маффи задумался. — Сам понимаешь, сейчас Браха имеет все права, до моей, э…
— Помолвки с короной,— подсказал Шрам.
— Да, почти,— Муфаса отвернулся с намерением уйти.
— А когда вы планируете обручиться с Сасси?
— Не знаю,— вновь сказал старший брат. — Я бы хотел, чтобы это совпало с коронацией.
— Ясно,— Шрам замолк. Маффи вышел из пещеры, неожиданно остановился, повернулся к брату и спросил:
— А ты нашел себе кого-нибудь?
— Нет. И не собираюсь, если честно.
— Гм.… Да. А зря. Ну ладно. Кстати, ты собираешься идти на завтрак?
— Угу, сейчас.
Львицы уже вернулись с охоты. Саффи подтащила к Шраму небольшую антилопу и от души предложила, если не сказать — приказала:
— Давай ешь! Эту я сама поймала,— в ее голосе зазвучала нескрываемая гордость.
— Молодец,— произнес лев и принялся за еду.
— А говоришь, никого себе не нашел,— добродушно прошептал Маффи, наклонив голову к брату.
— Опять ты прав,— шепотом ответил Шрам. Да, похоже, он нашел ту, которая идеально ему подходила.… Но в его планы абсолютно не входило создание семьи. Флирт, влюбленность… не более того.
Шрам вздохнул. Ему было даже немного жалко львицу, которой он собирался разбить сердце. Похоже, это и был тот самый ошибочный путь, про который когда-то говорил отец. Единственная ошибка, an only mistake. Что ж, это был его путь, он сам его выбрал.

«Я волен выбрать путь, которым приду к славе…»

 отправлено: 25.05.10 14:16. заголовок: Внимание: персонажи ..

Внимание: персонажи Симба, Нала, и Киара – собственность студии Disney.

«В каменной груди живет доброе сердце»

Когда солнце над Прайдлендом стало клониться к закату, прайд безмятежно ожидал возвращения своего короля. На первый взгляд, был самый обычный день. Детеныши играли, львицы дремали, и солнце, как всегда, плавно проходило свой золотистый путь по небу. Повсюду царили мир и спокойствие. Но недолго.
- Король возвращается! - раздался чей-то восхищенный голос. Как по команде, все повернули головы в сторону заходящего солнца. Там, ступая медленно, но уверенно, появился Симба. Его голова была опущена, но спокойная походка создавала впечатление, что он просто устал. Поднимаясь по склону, он поднял голову и улыбнулся своему прайду.
- С возвращением, Симба.
- Здравствуйте, мой Король.
- Добрый вечер!
- Как хорошо, что вы вернулись! - голоса смешались, и их уже сложно было разобрать, но льву было приятно. Он умиротворяющее улыбнулся львицам и кивнул каждой в ответ. Наверху Нала вышла из пещеры, чтобы поприветствовать его. Увидев её нежную улыбку, Симба непроизвольно ускорил шаг. Они соприкоснулись головами и замурлыкали в унисон.
- Здравствуй, милый... - произнесла Нала, заглядывая Симбе в глаза.
- Привет, - мягко ответил Симба, отводя свой обычный любящий взгляд и собираясь обойти львицу. Нала выглядела удивленной.
- Симба, что-то случилось?
- Ничего необычного, - быстро ответил лев, направляясь к своему обычному месту в пещере. - Я просто устал, вот и все.
Нала через мгновение последовала за ним.
- Ты ведь не собираешься спать? Этой ночью охота.
- Идите на охоту без меня, - сказал Симба с натянутой улыбкой. - Я не очень голоден.
- О... - тихо прошептала Нала, словно узнала что-то скрытое от всех. Она подошла ближе к своему супругу и мягко прижалась к нему головой. Симба неохотно ответил на ласку и положил голову на лапы.
Увидев, что его глаза закрылись, Нала вздохнула и повернулась. Весь прайд собрался у выхода из пещеры и с любопытством заглядывал внутрь. Стараясь избавиться от неловкой ситуации, Нала прошла мимо них с королевским спокойствием. В их глазах был невысказанный вопрос, который они не успели стереть со своих морд.
- Ничего страшного, - мягко сказала Нала, улыбаясь, - идем на охоту.

Победоносный рев пронесся по саванне вскоре после того, как Прайдленд был укрыт одеялом ночи. Успех означал изобилие еды для всего прайда. Точнее, для большей части прайда. Симба лежал в пещере с открытыми глазами, но ничего не замечал. Его отрешенный взгляд сменился осмысленным только после того, как он услышал, что матери зовут своих детей "к столу". Когда пещера опустела, один из львят отстал от группы и пошел в сторону Симбы.
- Папа? - она говорила особым тоном, в котором смешались беспокойство и любопытство с малой толикой тревоги. Поворачивая к ней глаза, Симба снова выдавил улыбку.
- Да, Киара?
- Ты пойдешь есть? - мягко промяукала она. Симба нежно погладил ее лапой.
- Не сегодня, дорогая, папе нужно побыть одному.
- Но папа…
- Киара... пожалуйста, - промурлыкал он, мягко прикасаясь к львенку носом. - Когда-нибудь ты поймешь.
Разочарованная, но больше обеспокоенная, Киара уступила и нежно потерлась об него.
- Хорошо, папа, - сказала она, собираясь уходить.
- ..Киара? - вдруг сказал Симба, останавливая ее. Когда она обернулась, Симба с трудом разлепил губы и проурчал, - Будь осторожна.
Обреченно отворачиваясь и закатив глаза, Киара побежала, чтобы попасть в самую гущу дерущихся за еду львят.

Пир удался на славу. Был пойман большой буйвол, позволяя прайду поесть вдоволь и даже оставить что-нибудь падальщикам. Хотя и поздно, Киара все-таки обратила внимание на странную тишину за едой. Обыкновенные рыки и ворчание, конечно, присутствовали, но были словно приглушенны по неизвестной причине. Даже дорога обратно на Скалу Прайда прошла в необычной тишине. Киара могла услышать только приглушенные голоса, доносившиеся время от времени.
- ...надеюсь, с ним все в порядке.
- ...что же такое происходит?
- Он странно себя ведет...
- ...не понимаю.
Эти разговоры встревожили львенка. Добежав до начала "процессии", Киара уткнулась в задние лапы своей матери.
- Мама? Можно мне с тобой поговорить?
Нала нежно улыбнулась ей.
- Ну конечно, - она кивнула, позволяя другим пройти мимо, на Скалу Прайда. Когда они остались вдвоем, Нала села и посмотрела на Киару. - Что ты хотела, милая?
Киара робко подошла к Нале и потерлась об ее передние лапы.
- Я беспокоюсь за папу. Почему он не пошел с нами?
- Твой отец устал, малышка, - почти автоматически ответила Нала.
- Но у нас было столько хорошей еды! - пожаловалась Киара. - Он никогда не пропускает еду. Он любит много есть, поэтому он такой большой.
- Киара... - Нала захихикала. - Да, твой отец любит поесть, но…
Она замолчала и вздохнула. Шагнув назад, она легла на живот и подставила лапы Киаре, которая сразу же запрыгнула в объятия.
- Малышка, твоему отцу намного труднее, чем всем нам. Сейчас ему просто надо побыть одному.
- Но почему? Что происходит? - настойчиво спросила Киара. Нала вздохнула и посмотрела вслед быстро удаляющимся львицам.
- Большинство в прайде не понимает, через что Симбе приходится проходить каждый день. Они просто ждут его домой каждый день, чтобы поддержать, или защитить, или еще что-нибудь такое, - она снова посмотрела на Киару, - но Симбе приходится делать нечто большее, чем просто присматривать за прайдом и обходить территории. Он отвечает за то, чтобы сохранять порядок в Землях Прайда, следуя Кругу Жизни.
Киара озадаченно посмотрела на свою мать. Нала улыбнулась.
- Ты помнишь, как несколько солнц назад мы не могли пить на водопое, так как он был загрязнен?
Киара сморщила нос.
- О да, это было очень противно! Почему те животные сделали это?
Нала улыбнулась одними уголками губ.
- Ну, Киара, зачем они так поступают, не знает, наверное, никто. Но хотя сам он был не виноват, Симба был единственным, кто отвечал за это.
- Но... это несправедливо... - тихо сказала Киара.
- Ты права, - начала Нала, - иногда это не совсем справедливо. Когда с землями что-то не так, король должен отвечать, вне зависимости от того, виноват он или нет.
Киара на мгновение прижала уши и посмотрела в землю. Затем, скорчив забавную гримасу, она снова подняла уши к своей матери.
- Но это было несколько солнц назад. Что случилось сегодня?
- Ну... - сказала Нала и замолчала. Решив, что честность – лучший вариант, она вздохнула и продолжила.
- Так вот, в последнее время у Симбы было слишком много проблем. Несколько детенышей гепарда были убиты бродягой, и ему пришлось разделить горе матери. Еще он натолкнулся на раненную, на охоте пантеру, которая попросила покончить с ее мучениями. Стада часто досаждают ему по разным причинам. Вчера несколько наших львиц были ранены на охоте, а одну сегодня чуть не растоптали. И с его опасениями насчет аутсайдеров...
Нала замолкла и тихо вздохнула.
- У него столько забот…
Уши Киары снова прижались к голове.
- Это так грустно... - сказала она, прижимаясь к своей матери для утешения. Нала посмотрела на нее.
- Он не всегда говорит прайду о том, что случилось днем. Симба вынужден бороться с гораздо большим количеством печальных событий, чем мы думаем. Он не хочет, чтобы мы переживали, поэтому часто он держит это в себе. Он не может смотреть на страдания других, и, виновен он или нет, он несет ответственность. Иногда, когда никто не видит, он плачет.
- Папа плачет?? - выразительно прошептала Киара.
- Да, малышка. Так же, как плачем я или ты. Он не так непоколебим, как ты думаешь, - Нала подняла голову навстречу появившемуся ветерку, нежно ласкающему морду, и глубоко вздохнула. Мгновение, посмотрев на звезды в поиске совета, она снова перевела свой взгляд на Киару.
- Знаешь, Киара, иногда Симба выглядит так, будто ничто во всем мире не может его задеть или испугать. Но он жил и живет очень трудной жизнью, в основном потому, что ему кажется, что у него не было настоящих друзей. Даже Королям Львам иногда приходится нелегко, и хотя они не любят это показывать, они грустят. Вот почему он так заботится о тебе и старается тебя защитить.
Нала замолчала на мгновение, чтобы лизнуть Киару в щеку, на что та ответила сначала удивленным писком, а затем хихиканьем.
- Твой отец – сильный лев, но даже с сильными львами случаются несчастья.
- Вот так да... - сказала Киара, глядя в землю. - Я думала, что мы никогда не узнаем, что происходит в чужой жизни, и не сможем это изменить. Но... что мы можем сделать?
Нала улыбнулась своей дочери.
- Это нетрудно, Киара, - она обняла львенка. - Просто иди к нему. Скажи ему, как много ты для него значишь. Покажи ему, что заботишься о нем не меньше, чем он о тебе. Это самое лучшее лечение, какое только можно желать.
Киара улыбнулась и вырвалась из лап матери.
- Давай, мам! Пойдем, сделаем это сейчас! - львенок побежал в сторону Скалы Прайда со своей смеющейся матерью, тщетно пытающейся его поймать.

Симба с трудом открыл глаза, так как почувствовал что-то мягкое под своей лапой. Издав неопределенный звук, означавший любопытство, он смутно увидел небольшой комок шерсти, старавшийся подлезть под его лапу. Невольно улыбаясь, он поднял ее, позволяя своей дочери подобраться к нему. Киара выгнулась, устраиваясь поудобнее, и посмотрела на него.
- Я люблю тебя, папа, - сказала она, подтираясь об него и практически сразу засыпая. Симба чуть заметно улыбнулся и погладил ее своей тяжелой лапой. Он протяжно и удивленно вздохнул. Словно все тени в его жизни моментально растворились в сиянии дочерней любви.
Дело было в разгар засухи. Был жаркий полдень, земля растрескалась. Только что, вернувшись с охоты, группа львиц отдыхала в тени.
Киаре было нечем заняться. Гоняться за бабочками ей надоело, тем более что была жара, а лежать в тени было скучно. Её брат, Триш тоже скучал, он был весь в отца: такой же непоседа, и так же любит похвастаться. Стараясь показать себя лучше сестры, он всё время попадал в нелепые ситуации. Однажды прыгнул в терновый куст, и только из-за того, что он поспорил с сестрой. После этого случая он неделю не мог сидеть, а выдирать колючки было больно.
И сейчас он тоже скучал. Никаких идей! Он пошел искать Киару, может они что-нибудь придумают вместе? Встретившись, они пошли в сторону водопоя. Купаться им, было строго запрещено, а вот походить по влажным, слегка заболоченным лугам было одно удовольствие. Придя, они устроили весёлую возню в грязи.
Из кустов за ними наблюдала пара глаз. Эти глаза смотрели скорее с любопытством, чем с ненавистью.
Наконец, Киара, укорачиваясь от брата, прыгнула в тот самый куст, из которого за ними наблюдал чужой львёнок. Приземлившись прямо на него, она, от неожиданности, что там кто-то есть, выскочила из куста. Думая, что она укололась, Триш побежал к ней, но остановился.
Из куста вышел маленький львёнок. Его родители были выгнаны из прайда Симбы за пособничество Зире. Всю жизнь он прожил вне прайда, и теперь он впервые видел, как играют другие львята, не из его общества. Долгое время он не решался к ним подойти. Но обнаруженный внезапным нападением, он был вынужден выйти. На свету стало ясно, что он сильно похож на Триша. То же выражение лица, тот же рост, та же походка. Они были как близнецы. Единственное различие состояло в том, что он был немного более худой, чем Триш.
-привет… - его голос был точно как у Триша, когда того сильно отругали.
-привет… - Киара первая решилась заговорить - ты кто?
-Така.
-Така? Папа говорит, что так звали одного нашего родственника, и что он сделал что-то плохое.- Она не решалась задать вопрос относительно его сходства с Тришем.
-а кто твой папа?
-мой папа самый сильный. Он король. Его зовут Симба.- после этой гордой речи она показала лапой на брата.- А это мой непутёвый брат. Вечно попадает в переделки.
Присмотревшись к Тришу повнимательней, Така отпрянул. Теперь и он заметил их сходство.
-в прикол! Мы с тобой похожи, как две капли воды!
Все трое дружно рассмеялись.
-ТАКА!
Незнакомый голос прорезал полуденную тишину. Така вздрогнул.
-это моя мать. Вам лучше спрятаться, иначе она может разозлиться. ИДУ МАМ!
Когда звук шагов затих в отдалении, Киара и Триш вылезли из куста.
-нет, ну ты это видел? Он так похож на тебя!
-м-дааа…
Домой возвращались медленно. Всё время строили догадки, как такое могло произойти. Они договорились ни о чём никому не рассказывать. Кто знает, чем это могло кончиться. Кроме того, с изгнанниками разговаривать было строго запрещено. Перед домом их мысли были прерваны голосом отца (он пытался казаться рассерженным, но получалось у него плохо).
-ну и где вы были?
-э-э-э, мы ходили к водопою.
-вы там купались!? Я же вам это запретил!
-нет, мы просто возились рядом, в болоте. Да, и ты не представляешь, кого мы там встретили…- недоговорив, Киара почувствовала удар в бок и замолкла. Симба, явно заинтересованный навострил уши.
-и кого же?
В дело вмешался Триш
-мы видели суриката.
-суриката?
-да.
-а чего здесь необычного?
-ты же сам говорил, что Тимон просто мечтал встретить кого-нибудь из родственников.
-да, точно! Надо сказать ему.
Он ушёл, удивляясь, как его дети так быстро вывернулись из ситуации. Как отец, он, конечно, догадался, что они сказали неправду, но ругать их не стал. А между тем, они видели что-то очень серьёзное.
На следующий день он пошёл к водопою. На лугах рядом он действительно увидел отпечатки лап. Но он различил, что отпечатков было три типа. Два из них он знал, это были отпечатки его детей, а третий тип… он очень похож на след Триша, но всё-таки не тот. Большой палец на правой ноге был сильно оттопырен. Он не припоминал, чтобы у кого-нибудь в его прайде был такой же отпечаток. Оставалось только одно: это был след изгнанника.
-Симба!
Он оглянулся. С холма на него смотрела Нала.
-что ты тут делаешь?
-да так, смотрю, что тут вчера делали наши дети. Они чуть было не проболтались мне вчера, что тут видели. Но сдержались.
В глазах Налы отразился испуг.
-что такое?
-Зазу говорил мне вчера, что видел изгнанника недалеко отсюда.
-ЧТО? И вы мне это не сказали?
-я думала, что не стоит тебя беспокоить.
-смотри!
Он подвёл её к болоту и показал ей следы.
-эти следы принадлежат Тришу с Киарой, а те - неизвестному мне львёнку! Как ты это объяснишь?
Минуту Нала стояла задумавшись.
-наверное, ребёнок кого-то из изгнанников зашел сюда по ошибке, и родители пришли его искать. Вспомни, как ты искал Айзека…, при этих словах у неё на глаза навернулись слёзы. Симба вспомнил эту историю, произошедшую восемь месяцев назад…

…у Налы родилась тройня: двое мальчиков и одна девочка. Мальчиков назвали Айзеком и Тришем, а девочку - Киарой. Еще не произошел показ львят на скале, когда Айзек исчез. Виновных искать было некогда. Его вытянули у матери из лап, когда она задремала. Его искали везде, даже за пределами прайда. Через неделю поиски оставили. Симба в одиночку искал его ещё месяц. Был слух, что у изгнанников есть львёнок, похожий на Айзека. Срочно был отправлен отряд. Никто не нашел никого, похожего на пропавшего львёнка. Айзека объявили погибшим. С тех пор никто его не видел. Симба и теперь часто, по ночам, выходил искать его…

Неясная догадка мелькнула в мозгу Симбы. Это сходство незнакомых следов со следами его сына так похоже на близнецов… нет, это невозможно. Любой львёнок из его прайда, попавший к изгнанникам, будет незамедлительно убит.
Вернулись домой вечером. Всю ночь Симба не спал. В голову лезли разные мысли. Не выдержав, он вышел на скалу и посмотрел в небо. Там, где-то там был его отец - он это твёрдо знал. Что бы он сделал в такой ситуации? На территорию его прайда вошли изгнанники, причём они пришли за львёнком, отпечатки лап которого были очень похожи на следы его сына. Как следы близнецов. Как же он раньше не додумался до такого простого решения? Надо расспросить своих детей! Как выглядел тот, кого они там встретили? И сделать это надо в присутствии Налы. Она на них может подействовать. Возможно, они не будут сочинять в её присутствии.
Утром он задержал Киару с Тришем у входа в пещеру.
-ребята, я должен с вами серьёзно поговорить. Идёмте!
Не понимая, что происходит, они повиновались. Все трое пошли к месту, где лежала Нала. Посмотрев на них, она спросила:
-так всё-таки, кого вы видели вчера у водопоя?
Меньше всего дети ожидали такого вопроса. Врать было бессмысленно.
-его - сказала Киара, показывая на брата.
-ты не поняла. Кого вы видели.
-его - всё ещё не опуская лапы, произнесла Киара.- такого же, как он. Их было двое.
Сбоку раздался короткий стон и звук падения. Симба потерял сознание.
Он очнулся в своей пещере. Из его губ вырвался нечленораздельный шепот. Рафики склонился над ним.
Шепот стал чётче.
-это он, я знаю, это он…
Нала подошла ближе.
-кто он?
-Айзек… - произнёс Симба, вновь теряя сознание. Рядом, так же, без чувств упала Нала. В пещере остался только Рафики.
-что за…?- он не договорил. Нужна была вода. Вдохнув, он вылил содержимое фляги на голову Нале. Она открыла глаза.
-ну, слава богу, очнулась!
Вечером было срочно созвано собрание. Весь прайд участвовал в нём. Было решено отправиться к изгнанникам, и на правах главенствующего произвести у них обыск.

В это время в лагере изгнанников, который располагался на большом термитнике, сидела львица и тихо плакала. Она тоже вспоминала события восьмимесячной давности…

…ночью в их логово пришли гиены. Они подозвали Зиру и долго с ней общались. О чём - никто тогда не знал. Наутро всем был представлен львёнок. По словам Зиры, его нашли в пустыне. Был поставлен вопрос: оставить ему жизнь, или убить? Мнения разошлись. И тут вмешалась она, задав вопрос: «если мы нашли его пустыне, зачем его убивать? Он же не принадлежит к НИМ… (львов из прайда Симбы не называли по именам, за произношение его имени загрызали насмерть) зачем его убивать?». Довод показался правильным. Львёнка оставили в живых, а она стала его приёмной матерью. Однажды его зачем-то унесли в пустыню, а в это время пришли львы из прайда Симбы и стали что-то искать. Ничего не найдя, они ушли. Львёнок остался с изгнанниками. Его назвали Такой…

Вчера он рассказал ей, что играл с двумя другими львятами, имени которых он до этого не знал. И один из них был сильно похож на него. Они встретились у водопоя. Именно там, она его и нашла.
Зира давно знала, что Така - сын Симбы. Она оставила его живым только потому, что надеялась использовать его против его же отца. Пришло время, действовать… знакомые стервятники рассказывали, где гуляют львята Симбы. И если подбросить Таку к ним, то Симбе можно нанести сильную психологическую травму. Сделав это один раз, она убедилась в правильности своего решения. Теперь он был в её лапах. И ключом к его желаниям был Така.

Симба был вне себя. Он не знал, что делать. Напасть было слишком опасно: Айзека могли убить. Надо мирным путём уладить этот вопрос. Он не знал, что делать.
Ответ на этот вопрос пришёл вечером в виде возвратившегося в пещеру Зазу.
-сэр! На границе королевства изгнанники. И с ними трое львят!
-ЧТО?
-да, и, по-моему, это Триш и Киара…
Он не договорил, так как был сбит вихрем, оставшимся за Симбой.

Киара и Триш как всегда сбежали. Они решили отправиться на водопой. Через несколько минут об их отлучке стало известно Зире. Така был срочно доставлен к водопою. Встретившись там, и разговорившись, они втроём не заметили, как сзади к ним подкралось несколько львиц. Всё произошло за секунду. Вскоре их уже уносили за загривки в неизвестном направлении. Тогда-то их и видел Зазу.
Рык сзади заставил похитителей перейти на бег. Про львят они уже не думали, и выпустили их. Три пушистых комочка оказались почти рядом на земле. Мимо пронеслось несколько львов. Впереди нёсся Симба. Он даже не заметил, что проскочил мимо детей.
Очнувшись, все трое побежали в неизвестном им направлении.
Симба, в это время догнал убегавших.
-ГДЕ ДЕТИ?- теперь его голос был действительно грозным.
-какие?- спокойно спросила старшая львица?
-вы сами знаете, какие!!!
-мы пересекли границу, но мы ни кого не крали!
Поняв свой промах, Симба сел.
-валите отсюда! Мы пошли не по тому следу. Остаётся только прямое нападение на прайд Зиры…
А в это время трое голодных львят лежали в траве. Киара, как самая рассудительная решила разобраться.
-Така, ты знаешь своих родителей?
-что за вопрос? Конечно, знаю.
-мой папа очень удивился, когда узнал, что ты похож на Триша…
В прайде Симбы готовилось нападение. Все, кто мог, собирались перед скалой. Вышли ночью. Зира надеялась на это. Она мечтала отомстить за Шрама. Силы были неравны. Армия Симбы была в несколько раз больше армии Зиры.
Встреча произошла на участке перед ущельем, где Симба когда-то спасался от стада, в котором погиб его отец. Ситуация была аналогичная. Сверху паслось гигантское стадо антилоп…
Две армии сошлись на площадке. От первой отошёл лев и вышел вперёд. От второй так же отошла львица и спокойно подошла ко льву. Они стояли, глядя друг на друга.
-ПАПА!
Этот детский крик прорезал окружающую тишину. Симба обернулся… и в тот же момент получил удар лапой снизу. Оглушённый, он не сразу понял, что произошло, и почему он лежит на земле. Сверху он успел заметить, падающий на него силуэт… в этот момент его сознание прояснилось. Началась воина! Он отразил удар Зиры и перешел в наступление. Прижав её к земле, он замешкался.
-убейте его!- кричала Зира, но до Симбы этот голос доносился откуда-то издалека…
Львицы молча, смотрели, как Зира задыхалась. Её убивал тот, кто их изгнал, но они не чувствовали к нему ненависти. Наоборот, они желали, чтобы с Зирой всё было кончено. Неожиданно из их рядов выпрыгнул лев.
-Мама, я помогу!- он прыгнул на Симбу, сбив его с почти задохнувшейся Зиры. Но тут же был отброшен мощным ударом, от которого полетел прямо с обрыва. На дне осталось только его изуродованное тело.
Освободившаяся Зира уже не пыталась атаковать снова. Она поняла, что её бой проигран, проигран окончательно. Она залилась истерическим смехом, который, гулко отдаваясь в стенах ущелья, вспугнул стадо антилоп сверху. Прыгнув вниз, она окончила свой путь так же, как окончил его лев, убитый её мужем.
К Симбе подбежали три львёнка. При виде их, Симба не удивился. Он давно понял, что Така - это и есть Айзек, украденный восемь месяцев назад. Он был похож на брата как две капли воды.
-Симба!
Он обернулся. К нему подошла одна из львиц Зиры. Симба не мог больше злиться. Он страшно устал. Радость встречи принесла удовлетворение, но и напомнила, что он не спал три ночи подряд.
-чего?
-Мы просим принять нас в твой прайд…
-Утром… увидим…
Упав, он уснул прямо на поле. Проснулся уже в своей пещере. Рядом сидела Нала, в окружении трёх львят.
-всё хорошо. Спи спокойно…

 отправлено: 27.05.10 19:37. заголовок: Проще выложить в арх..

Проще выложить в архиве
Найдём время почитаем.

 отправлено: 15.06.10 12:11. заголовок: Душа под солнцем Ал..

Душа под солнцем

Алое солнце Африки медленно восходило над землями прайда, и тени деревьев, распластав по земле когтистые ветви, побежали вслед за уходящей ночью, словно ища в ней спасения от карающих лучей светила. Мириады капель росы ярко загорелись в густой траве и тут же сгинули, невесомым туманом поднявшись к небу. Громкий клекот пронёсся над спящей саванной: птицы стаями поднимались вверх, чтобы там, в небе, первыми встретить рассвет. Разбуженные их криками, сотнями копыт заставляя землю дрожать и поднимая облака пыли, по петляющим к реке тропам шли жители прайдленда. Нетерпеливо мыча и опасливо щурясь на голодные глаза хищников, горящие в траве, стада направлялись к водопою.
Солнце тем временем поднялось выше, потеряв красный оттенок, оно взлетало к облакам белым шаром, светлые лучи, пронзая насквозь воду реки, бросали причудливые блики на прибрежный, позеленевший от сырости, камень.
Зира проснулась от яркого света, нестерпимо резавшего ей глаза. Львица недовольно фыркнула и повернулась на другой бок, пряча глаза от солнца и вновь пытаясь заснуть. Но это ей не удалось: холодные скользкие повседневные мысли охватили её. Зира приподнялась на передних лапах, зевнула и, покачиваясь, направилась к дальнему, более тёмному углу пещеры.
Когда глаза немного привыкли к темноте, Зира осмотрелась. Её быт не менялся: угловатые валуны поддерживали на себе низкий свод её убежища, постоянный запах сырости исходил от земли, у самого огромного камня, испещренного водой, лежал львёнок. Нюка жался к каменной стене, свернувшись в клубок, и по его проступающим сквозь кожу ребрам было видно, что дела в этой пещере становились всё хуже.
Разлинованные когтями стены напоминали о Таке, вот уже месяц как он покинул её, но каждый новый день Зира верила и наивно ждала, что тот вновь войдёт в эту пещеру и улыбнётся ей. Её король.
Симба вернулся, и с ним вернулся прежний прайдленд. Первый за многие годы сезон дождей напоил высохшую землю. Казавшаяся мертвой, невесомая пыль уже через день проросла зелёной травой, голые стволы зазеленели листвой. Как и когда-то давно, словно из прошлого, жившего только в смутных воспоминаниях, земли вновь обретали прежнюю красоту и величие. Стада вернулись к пополнившейся водой реке, и каждый вечер львицы возвращались с охоты, довольно ухмыляясь, слизывая кровь с усов. Только Зира весь день проводила в своей пещере, прайд молча, отказался от неё. Львица лишь по ночам выходила из своего убежища, чтобы полакомится останками жертв тех, кто стал ей врагами.
Вдруг послышались шаги, Зира мгновенно обернулась к выходу. Две черные тени возникли на освещённой солнцем стене и зашагали на месте, а через мгновение в пещеру вошли их хозяева. Сегодняшними гостями Зиры были сам король Симба и его жена, королева Нала. Лев, мельком оглядев стены пещеры и лежащего в темноте львенка, остановился на ровной черте, где солнце теряло свою власть, отступая перед темнотой пещеры. Его спутница же наоборот прошла внутрь и легла за спиной у Зиры. Нала зевнула, стараясь казаться непринуждённой, но чёрные острия когтей, выглядывающие из мохнатых подушечек лап, выдавали её.
– Король пришел сюда, чтобы поведать, как живут его верные подданные? – Зира ехидно улыбнулась, но только в этот раз Симба был серьёзен.
– Зира… – Симба тяжело вздохнул, казалось, он сожалел о том, что должен сказать. – Ты должна уйти. На вчерашнем совете прайда мы решили…
– Совет был без меня? – Львица резко оборвала его. – Разве я не член прайда, почему мне никто не сказал про совет?
– Никто бы не захотел видеть тебя на собрании, для каждого там ты враг.
– Только потому, что была близка к Шраму?
– Шрам был тираном, и так получилось, все натерпелись от него и хотят, чтобы ты тоже ушла из прайда.
– Мы всего лишь любили друг друга, разве можно наказывать за это? Шрам был мне близок, но я не разделяла его планов, я и сама видела, как всё катится к чёрту…
– Каждому приходится платить за что-нибудь, если ты не покинешь нас, львицы будут разгневаны этим.
Но в этот раз Зира не ответила, воспоминание, почти забытое, но дорогое сердцу, всплыло в её памяти.

Серые тучи неслись куда-то в этот день над прайдлендом, над землёй, потерявшей все краски жизни. Безжизненная саванна была усеяна белыми костями, усыпана пеплом, среди которого торчали безжизненные остовы деревьев, качая по ветру сухие ветви, подвывая своими пустыми стволами. Вода, украденная засухой, оставила за собой огромные трещины и грязь в русле, от которой плодились змеи, а по вечерам с неё поднимались тучи мух. Прайдленд медленно умирал, казалось, и вечная твердыня скалы почернела, медленно сгибаясь к земле.
Сегодня был особенный день, день короля, как называл его старый бабуин Рафики. В этот один из немногих праздников прайда подданные короля должны были собраться у скалы, поприветствовать короля и поблагодарить за спокойный первый год его правления. Действительно, прошло одно лето с того времени, как Муфаса погиб, не оставив наследника и передав власть Скару.
Но в этот раз праздник получился менее радостным, чем во времена Муфасы. Серое небо то моросило невесомым дождём, который можно было распознать только на запах, то дождь стихал, и тогда сквозь тучи пробивались тонкие линии света, которые мгновенно гасли. Львицы, прячась от ненастья, держались у входа в пещеру, злобно глядя на Скара. Они не решались поприветствовать короля, тая на него обиду. Даже верные его прислужники гиены, собравшись стаями вокруг серых камней, с недоумением посматривали на Скара, гадая причину, в связи с которой тот поднялся в столь ранний час. Рафики не пытался поведать им о здешних обычаях, рискуя быть съеденным вечно голодными слушателями.
Но вот вдали, почти у самой линии горизонта, появилась странная точка; неведомый никому путник двигался к ним. Через некоторое время стало понятно, что это была львица. Тем не менее, Скар, не показывая удивления, всё также всматривался вдаль.
Зира ещё вчерашним утром отправилась на охоту, как она сказала другим. Переночевав у самой восточной границы, она отправилась в обратный путь. В этот день она решилась, наконец, сделать первый шаг на встречу Таке. Долгое время Зира чувствовала, как её тянет к нему, при Муфасе она не решалась признаться в своей любви, и решилась только спустя год после его смерти.
Шрам тем временем взглянул вниз, чтобы, наконец, разглядеть пришедшего к скале. Зира низко склонила голову и прохрипела.
– Мой король!

– Что? – Симба, наконец, прервал паузу и шагнул немного назад, вновь выходя к солнцу. Зира обернулась на лежащую за ней Налу и продолжила.
– Если мне идти, то куда? Ты хочешь отправить меня в бесплодные земли, тянущиеся до самых гор. Я погибну там. Ты хочешь показать всем, что помог мне, на самом деле отправляя на смерть меня и моего сына. Нюка и двух дней там не протянет.
– Ты погибнешь и тут, если уйдешь, у тебя будет шанс…
– С глаз долой, из сердца вон… Ты слишком привык убегать от себя и от своих проблем.
– Я убегал от смерти и от наказания, от осознания, что я убийца… Шрам перевернул жизнь всем. Он умер, но я больше не допущу посягательства на трон. Это мой прайд, и я его король, моё слово – закон, мой поступок – пример.
– Этот прайд мой, так же как и твой, я часть его, он моя семья.
– Пойдя за Шрамом, ты отказалась от своей семьи, ты теперь чужак! – Симба постепенно повышал голос, а его глаза угрожающе сузились. Зира отступила на шаг, в её памяти всплыло ещё одно воспоминание, та ночь, словно вновь ожила перед глазами так, что Зира почувствовала, как холодные капли стекают по её спине, а синие линии молний вспыхивают, на секунду разгоняя сумерки…

Вот уже седьмой день прайд короля Ахади скитался по бескрайней саванне, согнанный с земель своих предков страшной стихией. Из когда-то самого крупного и сильного прайда остались лишь четыре львицы и вожак, ещё трое львят, но те с каждым днем таяли на глазах, изнурённые бесконечным походом и отсутствием еды.
Зира плелась в хвосте прайда, она устало копошилась в траве, опустив голову и пряча нос от липкой воды. Голод уже не так мучил её, по пути через слоновье кладбище она поймала несколько мышей, у остальных охота была не так удачна, король Ахади был настолько голоден, что в одиночку пытался поймать одну из гиен, кишащих в этой местности, но, провалившись в яму, наполненную прогнившей водой, отказался от этой идеи.
Яркая молния заставила всех на мгновение замереть на месте, а гром – трусливо прижаться к земле. Зира впервые встречалась с грозой под открытым небом, если раньше она пряталась в пещере, то теперь она была с грозой один на один. Но сейчас она не чувствовала страха, она словно слилась с ночью и с грозой, весь этот мир стал частью её.
Зира подняла голову, весь прайд был перед ней: три львицы, подгоняемые дождём, устало передвигали лапы, одна из них была матерью Зиры, та иногда оглядывалась на львенка, идущего за ней.
Вожак Ахади шел впереди всего прайда, стараясь своим видом, подать пример львицам, он не прятал глаз от дождя, и, отряхивая с глаз пряди чёрной гривы, гордо смотрел вперёд, на одиноко стоящую в саванне скалу, изредка освещаемую вспышками молний. Его жена Акаси шла рядом со львом, под брюхом скрывая от дождя ещё совсем маленького львёнка. С чёрной кисточкой на хвосте, он был более похож скорее на отца, чем на мать. Второй её сын, Муфаса, был старше своего брата, он шёл чуть поодаль от стаи, из травы поблёскивали только его глаза, и виднелся кончик хвоста. Акаси недовольно посматривала в его сторону, изредка глухо рыча, не разрешая Муфасе далеко отходить от неё.
Резкий шум крыльев прорезал заунывный вой дождя и ветра, синий крылатый силуэт, описав полукруг над прайдом, замер в воздухе перед глазами Ахади, неуклюже махая крыльями. Это был Зулу, крылатый помощник короля и его верный слуга, Ахади часто пользовался его острым зрением и сильными крыльями.
– Мой повелитель! Удача! – Зулу явно принес королю радостные известия. – Ваши опасения были не напрасны, у этих земель действительно есть хозяева, но это всего лишь семейная пара, и с ними двое львят, они не смогут противостоять нам мой повелитель.
– Ты сказал, что мы зашли на границу их земель?
– Да… – Зулу вновь облетел стаю и уселся на голову Акаси, но львица не стала прогонять его, она только фыркнула, показывая своё недовольство.
– Они оставят эти земли нам?
– Нет, повелитель, эти упрямцы примут бой, можно понять, ведь их львята так малы…
– Гррр… Глупцы, они заставляют меня напасть на них. Когда мой прайд был самым большим в саванне. Мы жили в согласии с другими стаями, и вот…
– Ваши сородичи слабеют на глазах, если мы будем держать путь дальше, то погибнем, вы должны сделать всё, чтобы возродить свой прайд, мой повелитель. Решайтесь.
Ахади больше не ответил, он повернулся к своему прайду и издал громкий рык, а затеем ещё и ещё. Львицы вторили ему, заглушая друг друга. Затем рёв прекратился, с секунду было слышно, как капли всё реже и реже били по стеблям травы, но затем похожий рев раздался откуда-то издалека.
На этом воспоминания делались более туманными. Последнее, что Зира помнила из той ночи, было то, как они втроём, дрожа от холода, ждали возвращения своих родителей. За львятами пришла, прихрамывая на переднюю лапу, Акаси. Ещё одно из воспоминаний – огромный силуэт скалы и двое оставшихся в пещере львят. Потом Зира узнала, что одну из них звали Сараби, а вторую - Сарафина…

– Я уйду. – Зира напряженно выдохнула. – Но знай, рано или поздно я ещё вернусь сюда, и вернусь не одна. За моею спиною будет стоять огромная армия, и они будут готовы отдать жизнь за эти земли, а ты готов?
– Не надо запугивать меня.
– Зачем мне пугать тебя? Ты уже боишься. Боишься своих снов, и боишься реальности. Нюка – сын Скара, вот что пугает тебя, ведь признайся?
– Отец был во многом неправ, разрешая Скару жить рядом со скалой, – Симба повернулся к выходу, и бросил через плечо: – Уходи. Вечером я вернусь сюда.
– Не стоит утруждать себя, я уйду сейчас, – Зира действительно направилась вон из пещеры, но затем обернулась к Нале и прошептала: – Плохой король.

Аккуратно ступая по нагретым солнцем валунам, Зира, не оглядываясь, поплелась прочь от скалы. Солнце поднялось к самым облакам, сияя белым диском, отчего небо теряло голубой оттенок, становясь зелёным. После лёгкой прохлады пещеры, жар светила показался особенным. Зира вздрогнула, представив, как она уйдёт за пределы прайдленда в бесплотные земли, в вечную красную пустыню, усеянную термитниками. Львица глянула в сторону своего нового жилища, тонкая красная полоса выглядывала у самого горизонта. От жары, казалось, что пустыня горела, вздевая к небу огромные языки пламени.
Но в этот жаркий день Зире было холодно, злоба застыла ледяным комом в её душе…
An Only Mistake

Человеку свойственно ошибаться.
Марк Анней Сенека, римский оратор.

 отправлено: 15.06.10 20:38. заголовок: Душа под солнцем Уж..

Душа под солнцем

Уже это читал

 отправлено: 18.06.10 15:48. заголовок: Прогулка по небу ..

Прогулка по небу


Часто отец забирал шаловливого сынишку, чтобы погулять по небесным облакам.

— Осторожно, сынок! — замечал Муфаса своему проворному ребёнку. — Не везде тучи такие сильные, чтобы удержать нас, в некоторых местах они очень слабые и поэтому могут уронить тебя!

— Ой!.. — Пугался львёнок и тогда старался держаться поближе к отцу.

Чаще всего они брели по-тёмным небесам, аккуратно ступая по тёмному туману. Иногда слышались грозы, ветер ласкал их лица, в то время как по наднебесью разносились глухие и тяжелые раскаты грома. Отец Симбы понимал, что львёнок был ещё молодой, и поэтому они, не задерживаясь, быстро проходили «страшные места».

— Симба, я покажу тебе сегодня то, насколько мир, оказывается, широк,— однажды, улыбаясь, сказал Муфаса сыну.

Услышав новость, львёнок запрыгал от радости:

— Обожаю смотреть на мир! — как всегда радуясь перед прогулкой по диким небесам, закричал львёнок. — Обожаю наши прогулки, ведь обязательно происходит чего-нибудь интересное!

Муфаса, улыбаясь, развернулся, и они начали поход в горное ущелье, где внизу разливалась речка, а над ней, как камни гор, повисши в воздухе, покоились серые, мрачные тучи.

На этот раз они шли немного дольше, чем обычно, пока вдруг горизонт не начал загораться доселе неведомым львёнку светом.

— Как это странно… — прошептал он, не отрывая взгляда, смотря далёко вперёд.

— Там, куда ты смотришь, сынок,— раздался голос Муфасы,— там заканчивается наша граница — нашего мира — и начинается граница мира реальности,— торжественно произнёс он.

— Пап, а это страшней чем гроза? — из любопытства спросил львёнок. В ответ мудрый лев немного задумался, но потом согласно кивнул пышной гривой.

— Да, я бы согласился с тобой… — произнёс он, и дальше их путь пролёг в тишине.

Скоро огни стали очень яркими. А приблизившись, сын и отец смогли разглядеть смутные очертания домов и светящиеся огромные фонари.

— Мне — страшно… — промямлил Симба, недоверчиво щурясь и прижимаясь к тёплым отцовским лапам.
— Не бойся, сынок,— ласково произнёс второй,— ничего не случится…

Большой лев раскинул свой взор от горизонта и по краям города.

Наконец, повинуясь манере отца, Симба сел и, широко дыша грудью, стал пристально вглядываться вниз.

— Пап, ну а что там? — задал он долгожданный вопрос. — Что там внизу?

— Как я тебе уже сказал, сынок,— эхом отозвался отец,— это другой мир, не такой как наш… Я хотел тебе показать его… — голос Муфасы замолчал, и, отвлёкшись, краем глаза Симба заметил, что смотрит его отец не туда, куда глядел он — вниз, а далёко вперёд, куда-то прямо, как будто за серые тучи.

— Другими словами, сынок, это мир, куда нет дороги нам с тобой, это иная реальность, где живут люди…

— Люди? — покосился львёнок.

— Да,— подтвердил Муфаса. — Это такие звери, но они ходят на двух ногах и выглядят очень необычно.

— Как интересно! — восхитился Симба. — Пап, а ты знаком хоть с одним из них?

— Да, я как-то встречал человека… — задумчиво сказал отец,— я видел его среди звезд, на небесах… — сказал большой лев и поднял голову наверх.

— А я подумал, что это какое-то солнце! — запрыгал львёнок.

— Пап, а пап, а их можно схватить за хвост и потрепать вот так!! — Симба изобразил, словно он играл с львёнком своего возраста.

— Нет, сынок… — улыбнулся Муфаса и смешно посмотрел на сына,— у людей нет хвостов,— сказал он.

— Как же так… — расстроился львёнок,— а как же они тогда себя кусают или царапаются? — недоумённо спросил он.

Взрослый лев рассмеялся:

— Ты такой озорник у меня, сынок.… И почему везде тебе кажутся одни игры? Ведь не каждый зверь хочет, чтобы с ним играли… — возразил Муфаса и поднялся на лапы, видимо собравшись в обратный путь.

— Но это же так весело, схватить, укусить, повалить, помять! — зарычал Симба и стал проворно размахивать по сторонам подушечкой лапы.

— Ха-ха-ха! Да-да, сынок, ты видимо уже забыл того жука, который однажды тебе уже «поцарапал» твою лапу? — смеялся отец, поворачивая обратно.
— Ррау, но я же потом поверг того жука на спину и…

— И потом раздавил его, усевшись на него задом… — громко вздохнул отец, удаляясь туда, откуда они пришли.

— Но пап, это же было… — и звонкий голос Симбы спрятался за тенями облаков.

Внизу отражались огни города, в котором жили люди. Он был окружен кольцом магии, которую ещё никому не удалось разорвать…

 отправлено: 18.06.10 15:56. заголовок: Такой же, как я Н..

Такой же, как я


На основе м/ф «The Lion King» © Walt Disney Company. Создан под впечатлением от эпизода из «Jungle Flame» Адриана Росси (Adrian Rossi).

Благодарности за помощь в переводе: Infernus, Athari, Si.mha. Иллюстрация: Infernus.

Симба оглянулся. Приятный прохладный ветер шелестел в траве и листьях близлежащих кустов. С одной стороны от него, не далее броска камня, были густые джунгли; с другой возвышалась пара холмов, и трава переходила в пустыню. Между всем этим было несколько деревьев и камней разных размеров.

Обычно ему было неплохо с Тимоном и Пумбой, но они то и дело начинали его раздражать или ссорились то по одному, то по другому поводу. В таких случаях он искал место, чтобы скрыться от них, и это было его любимым. Иногда он приходил сюда не из-за Тимона и Пумбы, а чтобы уединиться, или просто потому, что ему здесь очень нравилось. Больше всего он любил лежать на небольшом плоском камне, на вершине небольшой возвышенности, или рядом, на земле, где обычно было прохладнее. Здесь он мог слышать все окружающие его звуки, чувствовать все запахи и далеко видеть в любом направлении — кроме джунглей, где этому препятствовала густая листва. Единственным недостатком этого места было отсутствие тени, а почти со всех затененных мест обзор был намного хуже, или у них были иные недостатки. Но в этот день дул ветерок, и отсутствие тени не было проблемой.

Мысли Симбы блуждали, он думал о том, как приходил сюда месяцем раньше. Тогда было невыносимо жарко, ветра не было, и он решил пойти в джунгли поискать место попрохладней. Найдя протоптанную зверями тропинку, он решил пойти по ней, надеясь, что она выведет его к пруду или еще куда-нибудь. Пока он шел, послышался какой-то шум. Он остановился, чтобы прислушаться, и, ничего не услышав, тихо пошел дальше. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как из-за ближайшего дерева выскочила пантера и угрожающе зарычала. Он вздрогнул.

— Убирайся отсюда, — прошипела она.

— Прошу прощения, — ответил Симба. — Я только искал местечко попрохладней.

— Поищи в другом месте, — огрызнулась пантера. — Убирайся отсюда! Убирайся!

Симба был озадачен, почему это животное, которое он ни разу не встречал, ведет себя так агрессивно, особенно если учесть, что справиться с пантерой для него не проблема. Потом он заметил, что ее соски были полны молока, и все понял. Это была мать, защищающая своих — возможно, только что родившихся — детенышей.

— Ладно, ладно, — ответил Симба, поворачивая назад. — Я ухожу.

Уходя, он инстинктивно следил за ней краем глаза и заметил, что она, прежде чем вернуться к детенышам, некоторое время шла за ним — не слишком близко, но на расстоянии достаточном, чтобы убедиться в его уходе.

Мысли Симбы вернулись к реальности. «Сегодня победа за ней. Место, где я встретил ее, не очень далеко в джунглях — даже здесь она может подумать, что я на ее территории. Может считать джунгли своими, но здесь, на открытом пространстве, — одно из моих любимых мест, и его я так просто не уступлю». Он повернулся к джунглям — посмотреть, не наблюдает ли пантера за ним откуда-нибудь из подлеска. Ее нигде не было, но увиденное поразило его. Из-за камня, лежащего у входа тропы в джунгли, на него смотрели три маленькие черные головки. «Великолепно, — подумал Симба. — Пантера наверняка пойдет искать своих детей, увидит меня и снова разозлится». Хотя он не особенно боялся ее, желания конфликтовать вновь у него не возникало.

Затем Симба кое-что придумал. Он встал, стараясь не обращать внимания на детенышей, и потянулся передними лапами, оставляя на песке следы когтей. Он надеялся, что после этого один его размер заставит детенышей убраться в джунгли. Сделав круг, он посмотрел в сторону камня и увидел всего одну голову. «Прекрасно, два из трех — не так уж плохо», — подумал он и снова улегся на место. Однако через некоторое время он снова посмотрел в сторону камня и опять увидел три головки. Симба опять встал, более заинтересовано посмотрел в сторону камня и сделал пару шагов к нему. Две головки исчезли, но третья продолжала следить за ним. Симба сделал еще несколько шагов к ним и услышал хруст листьев: два детеныша убежали в джунгли, но третий только вздрогнул.

Ах ты, маленький упрямец!

Симба пошел дальше и остановился только когда был на расстоянии броска от камня, за которым спрятался детеныш. Детеныш пантеры смотрел на него с любопытством, не показывая никакого страха. Наконец его голова исчезла, но вместо того, чтобы присоединиться к остальным, он вышел из-за камня — посмотреть на Симбу поближе. Теперь Симба не знал что делать. Его кошачьи инстинкты приказывали ему убить детеныша, но он был выше простого следования инстинктам и не хотел убивать без веской на то причины. Он уже видел смерть в своей жизни и не испытывал никакого желания быть причиной еще одной.

Детеныш стоял перед ним и смотрел на него с любопытством.



Пантера была на охоте, добывала пропитание себе и своим детям, но почувствовала: что-то не в порядке, и вернулась проверить. Она нашла двух своих дочерей, нервно бегающих вокруг логова, и они быстро сообщили, что у их брата проблемы. Опять этот лев! Она знала, где он обычно лежит, и помчалась туда. Не успела она отойти далеко, как застыла в ужасе от того, что увидела. К ней шел лев. В пасти он держал Матвану за загривок. Инстинктивно она приготовилась к бою, готовая сделать все необходимое, чтобы обезопасить своего детеныша. Но то, что лев сделал потом, поразило ее. Внимательно следя за ней, он аккуратно опустил Матвану на землю. Матвана, очевидно, не пострадавший, шагнул к матери, затем остановился и оглянулся на льва. Не сводя с нее глаз, лев опустил морду и подтолкнул детеныша в её сторону, после чего Матвана пошел к ней.

Она не знала, что делать. Лев, который ведет себя так дружелюбно по отношению к ее детенышам! Она не ожидала такого поведения от другого хищника, особенно от самца.

После того, как Матвана ушел к логову, она повернулась и пошла за ним. Ух, как она его отругает! Но лев по-прежнему оставался для нее загадкой.



В течение следующих дней Симба думал о любопытном детеныше, особенно из-за то-го, что когда-то сам был во многом похож на него. Любопытный, озабоченный изучением окружающего мира, готовый показать всему миру кто он — не боящийся ничего. «Такой же, как я, — думал Симба, — когда я был в его возрасте». Но Симба получил несколько жестоких уроков, о которых этот детеныш даже не подозревал. Неужели он не представлял себе, что мир опасен? Симба никогда бы не тронул детеныша, но он знал, что следующее животное, которое тот встретит, может быть не столь дружелюбным, или будет даже радо съесть его.



Прошел месяц, и Симба снова пришел на свое любимое место. Солнце сияло в безоблачном небе, дул слабый ветер, но жарко не было. Теперь он не мог не думать о детеныше, его матери и остальном выводке каждый раз, когда приходил сюда, но не видел никаких следов их присутствия, когда был здесь два дня назад. Сегодня, тем не менее, он услышал слабые голоса.

— С ума сошел? Он может тебя убить!

— Нет! Помнишь, что он сделал в прошлый раз? Он принес меня назад к маме.

— Не важно. Он может быть опасен!

— Да! Ты слышал, что говорила мама об остальных животных!

— Ну… Я не боюсь его. Я думаю, он хороший.

— А что если ты ошибаешься?

— Да, он может тебя убить.

Потом голоса стали тише, их разговор время от времени прерывался полной тишиной. Во время этих пауз он мог иногда видеть то одного, то сразу нескольких детенышей смотрящих на него из-за того же самого камня, где он встретил их раньше. Они были больше, и их головы высовывались выше, когда они смотрели на него.

— Что ты орешь! Он сейчас смотрит на нас.

— Ладно, но он же к нам не идет.

— Может, он боится мамы?

— Он? Быть такого не может. Он в два раза больше ее.

— Да, так что нам лучше быть осторожнее.

— Он не собирается обижать нас. Спорим, я могу выйти и поговорить с ним.

— Да, правильно! Теперь ты точно потерял последние мозги!

— Нет, смотрите!

— Если ты это сделаешь, то ты точно болван!

— Да, я маме скажу!

— Иди, стучи, а я скажу ей, что ты делала вчера у пруда

— Так не честно! То было совсем другое!

— Я вам покажу. Смотрите!

Детеныш вышел из-за камня и сделал несколько шагов по направлению к Симбе. Он явно вырос с момента их последней встречи, но все равно был очень маленьким. Детеныш остановился достаточно близко к джунглям, чтобы иметь возможность убежать, если Симба будет преследовать его, и начал искать признаки агрессии.

Какое-то время они изучали друг друга. Убедившись, что Симба его не тронет, детеныш подошел ближе. Он подходил ко льву медленно и осторожно, но не показывал страха и остановился только когда был прямо перед Симбой.

— Привет, меня зовут Матвана. А как тебя?

— Меня Симба. Что тебя сюда привело?

— Я просто хотел поговорить с тобой. Ты, похоже, очень хороший, но мои сестры думают, что ты опасен. Это правда?

Симба посмотрел в сторону камня и увидел его сестер, наблюдающих за ними.

— Нет, но я, возможно, сказал бы то же самое, если бы был опасен.

Матвана на мгновение задумался.

— Да, но я знаю, что ты не хочешь причинить мне вреда. В прошлый раз ты принес меня назад к моей маме. Помнишь?

— Да, я помню, — ответил Симба. — Хорошее место, не правда ли?

— Да, неплохое, — сказал Матвана оглядевшись. — И все же мне больше нравится в джунглях.

— В джунглях хорошо, но мне лучше на открытом пространстве.

Матвана опять задумался.

— По-моему это странно, но думаю, ничего страшного.

— Твоя мать знает, что я иногда прихожу сюда?

— Не знаю, — ответил Матвана. — Она ничего не говорила об этом. Она вообще постоянно беспокоится о том, как уберечь нас от животных, которые могут быть опасными для нас.

— Возможно, она права, — сказал Симба.

— Но это так скучно, — пожаловался Матвана. — Она никогда не берет нас с собой ни на охоту, ни посмотреть на что-нибудь — вообще никуда.

— Так ты занимаешься этим, когда ее нет.

— Ага, это так весело.

«Действительно, такой же, как я», — подумал Симба. Ему нравился детеныш и он не хотел, чтобы кто-нибудь навредил ему, но кроме как не трогать Матвану самому, что он мог сделать?

Симба продолжал говорить с Матваной и в то же время думал о своих злоключениях. О том, как он хотел быть смелым, пошел в темное место, куда отец запретил ходить, его едва не убили — тогда ему на помощь пришел отец — и больше всего о том, как отец спас его второй раз, но при этом погиб сам. Его отец больше никогда не поможет ему. С тех пор воспоминания об этом постоянно мучили его. Симба считал, что слишком уж жестокими были эти уроки жизни, и никому не пожелал бы пройти через это.

Сейчас Симба смотрел на детеныша, который был копией его самого до того, как все это случилось. Его мать хотела, чтобы с ним было все в порядке, и предупреждала его об опасностях, как в свое время предупреждали Симбу его родители. Но, как и он, Матвана не считал эти предупреждения очень серьезными, по крайней мере, пока они исходили от родителей. Что он мог сделать, чтобы они дошли до детеныша?



Пантера заметила двух своих дочерей наблюдающих за чем-то, и когда она подошла, то была шокирована увиденным. Матвана разговаривал с этим львом сидя на расстоянии, где тот мог его легко достать.

— Как долго он там? — прошептала она дочерям.

Детеныши не слышали, как подкралась их мать, и были напуганы: они тоже не должны были уходить далеко от логова и вполне могли попасть в беду. Но они быстро заметили, что мать больше беспокоится о Матване, чем о них.

— Да уж порядочно, — ответила одна из них.

Она вздохнула. Это был тот же лев, что в прошлый раз принес ей Матвану, и ее сын был с ним уже достаточно долго. Если бы лев хотел убить его, он бы уже это сделал, так что она не слишком боялась за своего сына. Что ее действительно волновало, так это то, как научить этого негодника опасности жизни в джунглях — сейчас это будет вдвое труднее. Почему ее сын так рискует? Почему этот лев пришел сюда, в конце концов? Ей оставалось только наблюдать, пока не станет абсолютно ясно, как действовать в создавшейся ситуации.



Симба в очередной раз посмотрел на двух других детенышей — по-прежнему ли они наблюдают за ними? И был удивлен, увидев наблюдающую за ним пантеру. Она, похоже, понимала, что он не представлял для ее сына угрозы, но, тем не менее, выглядела обеспокоенной. Пока Матвана смотрел в другую сторону, Симба посмотрел на его мать и слегка улыбнулся, подмигнув. Она, похоже, удивилась этому, но Симба повернулся к Матване и уже не смотрел на нее.

— Твоя мать говорила тебе, что большие кошки делают для защиты своей территории?

— Немного. А что? — ответил с любопытством Матвана.

— А то, что самцы убивают детенышей других крупных кошек, живущих на этой территории. Таким способом они избавляются от будущих конкурентов за еду.

Матвана посмотрел на Симбу.

— Да, но ты хороший. Я знаю, что ты такого не сделаешь.

— В самом деле? — ответил Симба. — Почему ты так уверен?

Матвана начал немного беспокоится.

— Да… но ты до сих пор так хорошо ко мне относился…

Симба угрожающе улыбнулся ему.

— Может быть, у меня есть и другая сторона, откуда тебе об этом знать.

— Симба! — нервно крикнул детеныш и начал отходить. — Не делай так.

Симба посмотрел на его мать, затем спрыгнул со скалы, приземлившись всего лишь в нескольких дюймах, от Матваны, и зарычал. Матвана отпрыгнул в ужасе.

— Помогите! — закричал он, убегая от Симбы не в ту сторону.

Симба начал преследование, примеряясь к скорости детеныша и оставляя между ними небольшой разрыв — догнать маленького детеныша для него не составило бы труда.

Матвана пробежал полкруга до того, как подоспела его мать и встала между ними, оскалившись на Симбу.

— Беги, Матвана! — закричала она.

Затем она зарычала и бросилась на Симбу, нанося ему удары лапами по морде, пытаясь вцепиться ему в горло. Симба сразу заметил, что ее удары были не очень сильные, она не выпускала когти, а ее попытка вцепиться в горло выглядела довольно вяло. Напряжение спало, когда она увидела, что он делал — он так же защищался, издавая такие звуки, и с таким выражением морды, как будто все это было понастоящему. Когда Матвана добежал до своих сестер, он остановился, запыхавшись, и обернулся посмотреть на происходящее. Его мать и Симба продолжали борьбу, пока не остановились, глядя друг на друга.

— Сейчас же домой! — приказала пантера своим детям, не сводя глаз с Симбы.

Они исчезли в джунглях, не смея не подчиниться матери в такой ситуации. Она осторожно направилась к месту, где тропа входила в джунгли. Не доходя до него остановилась, присмотрелась и прислушалась, желая убедиться, что детеныши шли куда надо и не могли ни увидеть, ни услышать ее. Потом повернулась и посмотрела на льва, которого, как она теперь знала, звали Симба, и нежно улыбнулась.

— Спасибо, — сказала она тихо.

Симба улыбнулся в ответ.

— Пожалуйста. Я хотел попросить тебя об одной услуге: когда он достаточно вырастет, чтобы понять, скажи ему, что я прошу прощения.

— Обязательно.

— Я только хотел преподать ему один урок.

— Серьезно? Почему?

— Однажды тебя не будет, чтобы помочь ему, если у него будут проблемы.

— Возможно, ты этого добился. Знаешь, ты мог убить меня.

Она какой-то момент смотрела на Симбу, и выражение ее лица изменилось. Что заставило этого льва поступить так? Какие секреты скрыты в его прошлом?

Пантера вздохнула.

— Мне лучше пойти к моим детенышам, пока они не вернулись за мной.

Затем она исчезла в джунглях.



Позднее Симба плакал. Матвана был очень дружелюбен, и у него просто сердце разрывалась, когда он думал, как напугал его. Но пусть лучше Матвана боится его, чем не боится кого-нибудь, кто может его убить. Или хуже — сломить. Почему мир иногда так жесток? Жизнь была бы намного проще, если бы все существа были более дружелюбны. «Когда-нибудь, — думал Симба, — когда он будет старше, я вернусь и лично извинюсь перед ним, и мы снова станем друзьями. А пока у него, по крайней мере, больше шансов, что этот день наступит.
Эпилог

Симба так и не получил возможности восстановить дружбу с Матваной. Вскоре после последней встречи с Матваной и его семьей, он вернулся туда, откуда пришел — встретить свое прошлое, так долго мучившее его. Его взгляды на жизнь сильно изменились после этого, но он по-прежнему думал о детеныше пантеры. Отчасти он сожалел, что поступил так с Матваной и думал о том, что еще он мог бы предпринять в той ситуации. Но эти воспоминания также напоминали ему, как отвратительна была тогда его жизнь, и как сильно она с тех пор изменилась. И все больше мечтал о возможности снова увидеть Матвану.

 отправлено: 18.06.10 16:19. заголовок: Не судите строго. П..

Не судите строго.
Предуприждение Текст может показаться грубым. Но в нём не используются слова матов.
Модераторам и Администратору разрешается подправить текст, если так будет нужно.
В крайнем случаи удалить сообщение полностью.



Просто бедро
Поскольку иногда жизнь — это боль в заднице.
— А-а!! — завопил Симба, заставив Налу отскочить назад от испуга.
— Я не хотела! Я не хотела! — оправдывалась она. — Я не думала, что так выйдет! Его пушистый крестец был приподнят; в шерсть на нем прочно вцепился угрожающего вида репей.
— ООО… — обеспокоено застонал Симба. — Его надо вытащить, надо вытащить!
Нала посмотрела на колючку у Симбы на ягодицах и закатила глаза.
— Это просто маленький репей, остальные колючки я вытащила. — Она надулась. — И вообще, почему мы обязательно должны вытащить его?
— Почему!… — рассержено отрезал Симба. — Если мама увидит этот репей, то узнает, что мы опять ходили играть на эти поляны и сильно рассердится! Меньше всего на свете я хочу, чтобы меня выпороли из-за этой фигни!
Львенок яростно затряс задом, пытаясь сбросить колючку. Нала тихо хмыкнула.
— Э-э, если бы ты не притащил нас сюда, этого бы не случилось.
— А если бы ты не вынудила меня прыгнуть, я бы не приземлился на эту поляну!
— А если бы ты не предложил играть в догонялки… — Нала замолчала, прерванная приближающимся рычанием. Глаза у Симбы увеличились вдвое, и он испуганно посмотрел на Налу.
— Это моя мама! Она идет сюда! — в панике львенок закрутился вихрем, пытаясь достать репей.
— Симба! Это бесполезно! — Нала, пыталась остановить его, но Симба был так занят погоней за собственным хвостом, что не заметил, как показалась Сараби. — ПРИВЕТ САРАБИ! — Громко сказала Нала, предупреждая Симбу о ее появлении.
Не видя другого выхода, Симба крутанулся еще два раза, слегка прикусил губу, а затем плюхнулся прямо на мягкое место.
— Привет, мам! — пискнул он. От боли, причиненной репьем, на его глазах появилось несколько слезинок, которые он тут же стер.
Сараби изящно вошла на поляну и улыбнулась львятам.
— Ну, привет, вы двое, — мягко проурчала она. — Что вы здесь делаете?
— Ничего! — Быстро выкрикнула Нала
— Кроме игр! — Так же быстро добавил Симба. — Ну, ты знаешь, обычные детские игры… хи, хи. — В его голосе было какое-то нетерпение, которое Сараби немедленно уловила. Мудрая королева с интересом посмотрела на своего сына.
— О, правда?… — в ее голосе проскользнул нехороший скептицизм. У Симбы на мгновение застыла кровь в жилах — очевидно, она не купилась на это. Он нервно вскрикнул, словно под пыткой, загоняя репей еще глубже в тело.
— А-а! То есть, АГА! — ответил он, расплываясь в гигантской улыбке. Нала в свою очередь сделала то же самое. От вида рядов белоснежных зубов глаза королевы сузились. У них ОПРЕДЕЛЕННО что-то происходит.
— Ну, не буду вам мешать. — Сказала она, улыбнувшись.
— Ладно, мам!
— Ладно, Сараби!
Выкрикнули Симба и Нала, ожидая, что она уйдет. Затем последовал неудобный (особенно для Симбы) период тишины, в течение Сараби просто смотрела по сторонам, не собираясь никуда уходить. Нала нагнулась к Симбе и тихо прошептала.
— Она не уходит!
— Вижу! — прошипел в ответ Симба, в его голосе опять проскользнуло беспокойство. Он нервно изогнулся, взвизгнул и немедленно замолчал. Сараби опечалено посмотрела на львят.
— Не хотите продолжить игру? Надеюсь, я ничему не помешала.
— Конечно, нет! — любезно ответила Нала. — Мы просто, м-м-м, ну-у, просто…
— Отдыхали! — быстро закончил Симба, посмотрев на Налу, ища поддержки.
— Да! — добавила она. — Хи-хи… Мы так устали.
— Тогда, может, мне стоит отвести вас домой… — скромно предложила мудрая королева.
— НЕТ! — крикнули в унисон оба львенка. Сараби повела ушами, удивившись столь решительному отказу. Да, эти двое точно во что-то вляпались. Симба, похоже, немедленно понял свою ошибку и показал маме белозубую улыбку.
— Я хочу сказать, что мы просто хотим пока побыть здесь. Ну, знаешь, подышать свежим воздухом, немного побыть одним.
— Да! — довольно нервно добавила Нала. — Скала Прайда иногда может просто заколоть, т. е. заколебать! Заколебать… — нервно исправилась она.
Когда Симба посмотрел на Налу испепеляющим взглядом, Сараби невольно улыбнулась. Какая интересная оговорка, особенно для львенка, которому не положено быть на поляне с репьями.
— Значит, может заколебать… — она выглядела обиженной оскорблением ее дома. — Что ты имеешь в виду, Нала?
К своему ужасу, львенок был пойман на месте.
— Э-э, — она растеряно смотрела на Симбу, ее голос дрожал. — Ну, только и делаем, что сидим на одном месте — начала она, — и мы играли в догонялки поближе к ши… э-э, то есть к цветам.
Симба посмотрел на небо с выражением «лучше пристрелите меня», что не укрылось от взгляда Сараби. Он почувствовал, как его ноги разъезжаются, и боль в крестце становится невыносимой. Внезапно оказавшийся на его спине кузнечик заставил его подпрыгнуть, что еще глубже вогнало колючку в зад.
— Ай! — вскрикнул он, практически вскочив на четыре лапы. Сараби выглядела озадаченной, особенно после того, как он, явно через силу, снова сел на землю. — Т-то есть Йии-ха! — Выпалил он, пытаясь объяснить столь болезненную реакцию.
— Симба… — с любопытством сказала Сараби. — Почему у тебя на глазах слезы?
Симба быстро заморгал, не замечая, что слезы все равно текут.
— Ну… — ответил он, пытаясь выкрутиться. — Это просто ТАКОЙ прекрасный день, правда, Нала?
— О да! — быстро согласился львенок. — Действительно великолепный день! Никаких проблем во всем мире! — Они снова улыбнулись Сараби: Нала — очень естественно, Симба — подавляя желание закричать. У колючей заразы, похоже, было особое мнение, поскольку репей повернулся еще раз и впился в другое место на израненном крестце Симбы.
— Ааа! — наконец закричал львенок, подскочив аж на три фута. Он приземлился на лапы и бросился в бессмысленную погоню за репьем. — Больно! Больно! Больно! — Улыбка на лице Налы сменилась ужасом. Наблюдая, как Симба крутится юлой, Сараби была не в силах сдержать хихиканье над непослушным сыном. Наконец у львенка закружилась голова, и он упал на бок, размахивая в воздухе лапами.
— Так, Симба, — сказала Сараби с деланной строгостью. — Это не репей ли у тебя сзади?
Бедный львенок не мог больше терпеть эту пытку.
— Да, мама! Прости, после того, как ты сказала не ходить на поляну, мы все равно пошли туда. Не потому что нам было скучно, а потому что искали приключений, но я не думал, что мне в зад вопьется репей, ты придешь, и мне придется сидеть на нем, а это так больно, ПОЖАЛУЙСТА, убери его, — выпалил он скороговоркой. Нала обхватила морду лапой.
— Похоже, он не единственный, кто не сможет сидеть несколько дней, — вздохнула она про себя.
Как всегда находчивая, Сараби положила лапу сыну на бок, стараясь не рассмеяться над комичностью ситуации.
— Сынок, я вытащу ее на счет «три».
Симба энергично закивал и весь сжался.
— Раз.… Два…
— ААЙ! — она выдернула репей, и Симба вырвался из-под ее лапы золотой молнией. Захныкав, львенок обернулся и посмотрел на покрасневший крестец.
— А где три? — тихо прошептал он.
— Три, — закончила Сараби, выбросив вредную колючку.
Она наклонилась и начала вылизывать рану, вызвав болезненное шипение со стороны Симбы.
— Нехорошо обманывать, ведь так?
— Да, мам, — вздохнул львёнок.
— Ну, я рада это слышать, — она улыбнулась. — Я знала, что ты чему-нибудь от этого научишься.

Нала захихикала, а Симба застонал.
— Э-э, Сараби? — спросила Нала. — Как ты узнала, что с Симбой что-то не так?

Королева снисходительно улыбнулась.
— Мать знает такие вещи, дорогая, — ответила она, улыбаясь своему сыну. — Скажем так. Задом почувствовала.
Две самки захихикали, а глубоко уязвленный львенок заворчал.
— Мама!

 отправлено: 23.06.10 12:08. заголовок: andre-vasili@rambler..

andre-vasili@rambler царапает когтями:

цитата:

Модераторам и Администратору разрешается подправить текст, если так будет нужно.

Не нужно. Читал раньше, вполне нормально описаны действия и речи. Если кому не понравится, не читайте)